— Зачем? — с любопытством спросил Мейсон. Пивис взглянул ему
в глаза и медленно произнес:
— Это еще одно из того, что я хочу.
Мейсон задумчиво смотрел на пресс-папье.
— Вы меня поняли? — спросил Пивис.
— Да.
Что собираетесь предпринять?
— Пока не знаю.
— А когда вы будете знать?
— Даже не могу вам сказать.
— Хорошо. — Пивис поднялся с кресла. — Я бизнесмен, и вы
бизнесмен.
— Один вопрос, — остановил его Мейсон.
— Да?
— Милдред Фолкнер знает о том, чего вы хотите на самом деле?
Мейсон почти физически ощутил упершийся в него взгляд
голубовато-зеленых глаз.
— Нет, — с нажимом произнес Пивис. — И она не узнает об этом
до тех пор, пока я сам не буду готов ей об этом сообщить. Я сам выберу время и
способ. Вам я сказал об этом только для того, чтобы вы уяснили себе мою позицию
в этом деле.
— Спасибо, что заглянули, — с доброжелательным видом кивнул
Мейсон.
— Номер моего телефона есть в книге, — заметил Пивис. Он
направился к двери, потом повернулся и тяжело посмотрел на адвоката. —
Утверждать не берусь, — заговорил он спокойным, ровным тоном, — но может так
выйти, что у нас с вами договориться не получится и начнутся всякие
неприятности. Если дело дойдет до драки, будьте уверены, она не будет похожа ни
на одну из тех, в которых вам доводилось участвовать. До свидания.
— До свидания.
В двенадцать тридцать пять позвонила Делла Стрит.
— Хэлло, шеф. Звоню из телефонной будки в отеле. Только что
получила сто долларов по чеку.
— Возникли сложности?
— Никаких.
— Я закажу завтрак сюда, в кабинет. Буду у телефона
постоянно. Если попадешь в переделку, звони немедленно. Я не выйду отсюда ни
при каких обстоятельствах, пока не услышу, что ты благополучно все закончила.
Постарайся управиться до трех часов.
— Сколько чеков мне поменять?
— Четыре или пять, затем постарайся, чтобы очередная
кассирша заподозрила подлог.
— О’кей. Буду держать вас в курсе.
Мейсон позвонил в ресторан и заказал сандвичи и. кофе. В час
тридцать Делла позвонила снова:
— Два универмага, по двадцать долларов в каждом. Так, я
готова сыграть по-крупному.
— Давай. Жду тебя здесь.
Мейсон позвонил на коммутатор и передал телефонистке
следующее:
— Сегодня днем я никого не принимаю. Держите мою линию
свободной. Я ожидаю звонка от Деллы Стрит. Звонок может оказаться очень важным.
Проследите, чтобы она не попала на сигнал «занято».
Он повесил трубку, закурил сигарету, сделал четыре затяжки и
выбросил ее в угол. Через тридцать секунд закурил еще одну. Потом встал с
кресла и начал мерять шагами кабинет, время от времени поглядывая на часы.
Раздался робкий стук в дверь приемной, и телефонистка с
коммутатора, открыв дверь, проскользнула в его кабинет.
— Пришел мистер Мейгард, — виновато сказала она. — Он
говорит, что ему необходимо вас видеть, что это крайне важно, что…
— Я не приму его. Возвращайтесь к коммутатору. Минуту спустя
она опять появилась на пороге:
— Мистер Мейгард сказал, чтобы я передала вам вот эту
записку.
Девушка почти бегом пересекла кабинет, уронила сложенный
лист бумаги на ладонь Мейсону и кинулась к выходу.
Мейсон развернул записку и прочел:
«У вас есть обязательства перед клиентом. Если вы откажетесь
немедленно встретиться со мной, это обернется для него большими неприятностями.
Подумайте об этом».
Мейсон скомкал бумагу, швырнул ее в корзину, поднял трубку и
сказал:
— Он назвал выигрышный номер. Впустите его. Мейгард оказался
плотным лысым человеком с каемкой рыжих волос над ушами и на затылке. Он носил
очки и имел тройной подбородок. Мейсон тут же узнал в нем человека в смокинге,
входившего на его глазах в квартиру Колла.
— Присаживайтесь, — коротко бросил Мейсон. — Начинайте
говорить. Я сейчас занят обдумыванием одного вопроса и не хотел, чтобы меня
беспокоили. Предупреждаю сразу, я чертовски нервничаю и в данный момент склонен
к раздражительности. Если то, что вы хотите сказать, не очень срочное, лучше
подождать.
— Это не может ждать. Полагаю, вы считаете меня подонком.
— Не вводите меня в искушение отвечать на ваш вопрос
детально. Начало разговора не окажется для вас благоприятным.
Лицо у Мейгарда было круглое и бледное, как полная луна
летним вечером.
— Я понимаю ваши чувства, — сказал он.
— Что вы хотите мне сообщить?
— Я хочу, чтобы вы знали о моем отношении ко всему этому.
— Мне ровным счетом наплевать на то, как вы к этому
относитесь.
— Интересы вашего клиента…
— Дальше, — оборвал его Мейсон.
— Л инк и я являемся партнерами по «Золотому рогу».
— Вы хотите сказать, являлись.
— Хорошо, являлись. Мы не очень-то ладили друг с другом. Я
не имел достаточно денег, чтобы выкупить его долю за ту цену, которую он
просил, а свою предлагать не хотел. Это хороший бизнес. Я и понятия не имел, что
Л инк занимается на стороне подобными вещами.
— Какими вещами?
— Я говорю о Синдлере Колле, Эстер Дилмейер, нечестной игре
на скачках, продаже сведений о лошадях и так далее.
— Но с Синдлером Коллом вы тем не менее находились в
Приятельских отношениях?
— Я впервые в жизни увидел его прошлой ночью — вернее, этим
утром, — когда зашел к нему по его просьбе.
— Зачем он пригласил вас?
— Вот об этом я и хотел с вами поговорить.
— Я вас слушаю.
— Колл полагал, что мы должны действовать сообща. Он сказал,
что вы будете защищать убийцу, постараетесь отвести от нее подозрение и…
— Почему вы говорите «от нее»? Почему не «от него»?
— Потому что я думаю, что это была женщина.
— Откуда у вас такая уверенность?
— У меня есть на то свои причины.
— Хорошо, Колл пригласил вас к себе. Он полагал, что я буду
представлять в деле убийцу. Ну и что?
