– Катька, ты что в темноте сидишь? – как сквозь вату
долетел до меня нарочито громкий голос Стаса. В ту же секунду раздался глухой
щелчок, и Стас как подкошенный рухнул на пол. Пистолет, выпавший из его руки,
подкатился к моим ногам. Быстро нагнувшись, я схватила теплую на ощупь рукоятку
и, нащупав курок, принялась без разбора палить в темноту. В комнате кисло
запахло порохом. В обойме Стаса оказалось всего шесть патронов. Выстрелов было
восемь. Значит, стреляли в меня…
Наступившая тишина неприятно резала уши.
– Стас, – шепотом позвала я. – Стас, ты жив?
В ответ Стас слабо застонал.
– Ka-a-т-тя…ты… – глухо просипел он.
Новый выстрел оборвал его на полуслове. Я сжалась в комок,
ожидая конца…
Балконная дверь едва слышно хлопнула.
Вскинув голову, я успела заметить мужской силуэт.
Ухватившись за пожарную лестницу, незнакомец перемахнул через перила и исчез.
– Катерина! Катерина, отзовись! – вывел меня из ступора
визгливый голос соседки.
На негнущихся ногах я вышла на балкон.
– Катерина, что там у тебя в квартире творится? Стреляют,
что ли?
– Да что вы, тетя Маша, – выдавила я. – Скажете
тоже…
– У тебя все в порядке? – продолжала она допрос.
– В порядке, в порядке, не волнуйтесь!
– Да не злись ты, Катя! Время, сама знаешь, какое,
бдительность надо проявлять. А ты что без света сидишь?
– Мне так нравится. Я по видику боевик смотрю. Погони,
перестрелки – не оторвешься. Может, вам звук мешает? Так я сделаю потише…
– Сделай, будь добра! – рявкнула соседка и, запахнув
полы видавшего виды халата, ушла к себе.
Я вернулась в комнату. У кресла, широко раскинув руки, лежал
Стас. Перешагнув через него, я принесла из кухни новую свечку и, поставив ее на
пол, села на залитый кровью ковер. Грудь Стаса в двух местах была прострелена.
Одна из пуль, по-видимому, попала в сердце… Может, позвонить в милицию? Нет,
этого делать нельзя. Будут задавать ненужные вопросы, выйдут на Лютого… А у
меня ребенок, я не могу им рисковать…
Вспомнив о Саньке, я посмотрела на часы.
Половина первого ночи… Санька в это время должен спать… А
вдруг его не уложили? Что он вообще делает там один? Стас разговаривал с Лютым
около часа назад. Пацаны приедут минут через двадцать. Дожидаться их, пожалуй,
не стоит. За это время меня вполне могут убить.
Вскочив как ошпаренная, я подбежала к балконной двери,
закрыла ее на щеколду, задвинула тяжелые портьеры и, преодолевая брезгливость,
принялась рыться в карманах покойника. Мне нужны были ключи от джипа. Вытащив
их, я схватила сумочку и, суеверно посмотрев в зеркало, вышла на лестничную
площадку. Яркий свет резанул глаза. «Включили уже», – машинально подумала
я и, перепрыгивая через две ступеньки, стала спускаться вниз, напрочь забыв о
том, что в доме есть лифт.
Джип завелся с полуоборота. Мертвой хваткой вцепившись в
руль, я размышляла о том, кто побывал в моей квартире и устроил в ней пальбу.
Пашку я отмела сразу. Незнакомец, как мне показалось, был заметно ниже и
плотнее его. К тому же он стрелял в меня, а Пашка на это никогда бы не пошел. И
еще: имея ключи от входной двери, мой муж, паниче–ски боявшийся высоты, не
полез бы на балкон. Нет, это не он. Но тогда кто же? Ой, не знаю… Как бы там ни
было, в моей квартире остался труп. Вытащить его сама я не смогу – надо
обращаться к Лютому. Пусть помогает. А потом я заберу Саньку и увезу его домой…
Остановившись у КПП, я нажала на сигнал и устало закрыла
глаза. О том, что ждет меня впереди, думать не хотелось.
– Эй, у тебя что, сигнал заклинило? – привел меня в
чувство голос охранника. – Шлагбаум давно поднят. Девушка, вам
плохо? – изменив тон, спросил он, вглядевшись в мое лицо.
– Мне хорошо, – пробормотала я. – Просто странно
как-то получается. Заезжать к вам можно, а выезжать нельзя. Вы меня обратно-то
выпустите?
– Если начальство даст распоряжение, выпустим, –
равнодушно пожал плечами охранник. – От нас тут ничего не зависит.
– Все с вами ясно, – усмехнулась я и, смахнув слезы,
нажала на газ.
В темноте приветливо светились огоньки бара. Официантка Наташа,
явно скучая, сидела, уставившись в видак.
– Где мой ребенок? – задыхаясь, спросила я.
– У Лютого в офисе, – невозмутимо ответила она.
– У Лютого?
– У Лютого. Он взял Саньку за руку и отвел к себе.
– Я же тебе ребенка оставила…
– Ну и что? Я с ним и так целый вечер провозилась, –
пожала плечами Наташа, показывая, что разговор окончен.
До офиса Лютого я добежала, поставив мировой рекорд. Санька
сидел на диване и, зевая, смотрел кассету с мультфильмами. Лютый, не глядя на
него, разговаривал по телефону. Схватив сына в охапку, я прижала его к груди.
– Санечка, мальчик мой, как ты себя чувствуешь? Тебя никто
не обижал? – бессвязно бормотала я, покрывая его поцелуями.
– Нет, мамочка! Меня покормили, затем я рисовал, а потом мне
включили мультики.
– Ничего, сыночка, скоро все закончится. Скоро мы поедем
домой.
– Я не хочу домой, мне и тут нравится, – закапризничал
Санька. – Тем более нас отсюда не выпустят, пока не приедет папа.
– Саша, что ты такое говоришь? – испугалась я и прижала
сына к себе посильнее.
– Мне это дядя сказал. – Санька улыбнулся и посмотрел
на Лютого.
Положив трубку на стол, Лютый спросил:
– А Стас где? Почему вы не дождались моих людей? Они
приехали, но вас не застали. Им пришлось вернуться. Минут через сорок подъедут
сюда. Что у вас там стряслось?
– Понятия не имею! Я приехала одна. Стаса убили.
– Что? – Лютый изменился в лице и достал сигарету.
– Стаса убили, – повторила я. – Стаса больше нет.
Труп лежит у меня в квартире. Заберите его – я хочу вернуться домой.
– Что ты несешь? Кто убил Стаса?
– Я не знаю, кто его убил, но тот, кто сделал это, хотел
убить не только Стаса, но и меня. Я не разглядела его лица – было темно, кто-то
вырубил пробки. – Положив на стол ключи, я в упор взглянула на Лютого: –
На, держи. Скажи своим, чтобы они вынесли из квартиры тело Стаса. Не днем же
его выносить! Сейчас ночь, соседи спят – самое время. Короче, завтра я
возвращаюсь домой.
– Пойди уложи ребенка спать, – сказал Лютый. – Как
уложишь, зайди ко мне. Расскажешь все подробно.
