– Это ты верно говоришь, что Пашенька – мой, – сказала
я. – Я его законная жена, а ты всего лишь любовница.
– Подожди, подруга! – громко засмеялась Милка, да так,
что мне захотелось влепить ей пощечину. – Не торопи события, дай
договорить. В общем, я уже собиралась уходить. Смотрю, твой Пашка выходит из
подъезда в обнимку с неземным созданием.
– С каким еще созданием?
– С красивой молоденькой девушкой. Даже слишком молоденькой.
Ей лет восемнадцать, не больше. Ты бы видела, как он на нее смотрел! С таким
обожанием! Они целовались, как дети, на глазах у всех. – Вытянув губы
трубочкой, Милка произнесла неприличный звук. Потом рот ее жалобно скривился, и
она заплакала.
– В этом нет ничего удивительного, – с трудом сохраняя
остатки спокойствия, сказала я. – Мой муж – бабник, большой бабник, я
всегда это знала.
– Твой Пашка влюбился, – прорыдала Милка и трясущимися
руками попыталась зажечь сигарету. – Это не просто девушка. Он по уши в
нее влюбился. В тот момент, когда они садились в машину, он увидел меня. Как он
побледнел, Катька, как он побледнел! В тот же вечер он примчался ко мне,
грохнулся на колени и стал просить, чтобы я ничего не рассказывала тебе. Я
сказала, что мое молчание дорого стоит. Он спросил – сколько? Я покачала
головой и сказала, что деньги мне не нужны. Мне давно хотелось получить свою
порцию любви… В общем, тогда мы согрешили в первый раз. А потом он стал изредка
ко мне заезжать.
Наверное, ему понравились мои ласки… Мне он постоянно врал,
что больше не встречается с той малолеткой, и по-прежнему просил ничего не
говорить тебе, но я их подлавливала в городе и даже пару раз щелкнула
фотоаппаратом. В тот вечер, когда твоя мать засекла нас в ресторане, он
уговаривал меня отдать негативы. Короче, он меня обдурил. Перед отъездом в
командировку он сказал, что обязательно заедет ко мне, когда вернется в Москву.
Но вчера я поняла, что он не заедет никогда…
– А почему ты поняла это именно вчера?
– Потому что вчера я ездила к ней домой. Оказывается, она
живет одна. Имеет комнату в коммунальной квартире. В этой комнате они и
встречались. Неделю назад она ее продала. Видишь, все совпадает. Неделю назад
твой Пашка поехал в так называемую командировку и пропал. Неделю назад эта
девушка продала свою комнату. Они сбежали вместе, я в этом не сомневаюсь.
Ее зовут Женя. Она работала манекенщицей в част–ном
модельном агентстве. Я узнала телефон этого агентства и позвонила туда. Мне
сказали, что она уволилась неделю назад. Подругам по агентству она сказала, что
выходит замуж и уезжает навсегда…
Бокал с коктейлем выскользнул из моих рук и упал на пол.
– Кать, ты что? – вздрогнула Милка.
– Что-то мне нехорошо стало. Я сейчас приду.
Тяжело поднявшись, я пошла в туалет. В туалете я сунула
голову под холодную струю воды и, постояв так несколько секунд, попыталась
привести себя в чувство. Затем подсушила волосы феном и вернулась в зал.
– Дай мне ее адрес, – обратилась я к Милке. – Я
хочу поговорить с соседями.
Милка молчала. Взглянув на нее, я вскрикнула. Подруга моя
была мертва. Кто-то пригвоздил ее ножом к высокой спинке стула. Крови почти не
было; значит, убили ее несколько минут назад…
Схватив Милкину сумочку, я бросилась бежать.
– Катя, что с тобой? Что она тебе сказала? – увидев
меня, всполошился Эдик.
– Поехали отсюда быстрее! – не помня себя, заорала
я. – Быстрее, я тебя прошу!
Эдик завел мотор и на предельной скорости поехал по
проспекту.
– Кать, так что же все-таки случилось? Ты вся мокрая,
косметика размазана, трясешься, как заяц в лесу…
– Бог с ней, с косметикой. Милу убили!
– Что?
– Что слышал! Я пошла в туалет, а ее в это время убили.
Послушай, из бара кто-нибудь выходил? Может, ты заметил что-нибудь
подозрительное?
– Честно говоря, Катя, я вздремнул, – замялся Эдик.
– Мне нужны ключи от Милкиной квартиры. У нее там лежат
фотографии, которые… которые…
Высыпав содержимое сумочки на колени, я стала копаться в
Милкином добре. Косметика, духи, ароматизированные презервативы,
противозачаточные таблетки, кошелек с деньгами…
Ключей от квартиры не было. Кто-то сумел меня опередить…
Глава 10
Милка жила в Черемушках. Подъехав к ее дому, я вышла из
машины и посмотрела на темные окна.
– Катя, у нас мало времени, – тихо сказал Эдик. –
По всей вероятности, твою подругу уже нашли. Как только установят ее личность,
а сделать это нетрудно, сюда нагрянут менты. У меня есть небольшой опыт взлома
квартир. Надеюсь, он нам пригодится. – Эдик достал из машины напоминающий
монтировку предмет и пошел к подъезду. – Давай говори код.
Натужно гудя, лифт поднял нас на шестой этаж.
– Нам сюда, – показала я на Милкину дверь.
– Кать, а она открыта, – присвистнул Эдик. –
Стой-ка здесь.
Вытащив из кармана пистолет, он вступил в темный коридор.
– Выключатель справа, – прошептала я и пошла за ним.
В спальне мы обнаружили, что кто-то здесь уже побывал. На
полу валялись смятые бумаги, фотографии, блокноты и тетради. В шкафу все было
перевернуто. На кровати сиротливо лежал брошенный Милкой пеньюар.
– Все ясно, – упавшим голосом сказал Эдик. – Мы с
тобой, Катька, опоздали. Похоже, искали то же, что хотела найти ты.
– Тогда это Павел, – схватившись за виски, простонала
я. – Ему нужны были фотографии. Милка сфотографировала его с любовницей.
Сбиваясь, я рассказала Эдику, что узнала от Милки.
– Нет, Катя, – внимательно выслушав меня, сказал
Эдик. – По-моему, это не Павел. Сама посуди: с бабками он может уехать
куда угодно, прихватив манекенщицу с собой. Купил новые паспорта, изменил
фамилии и живет в свое удовольствие где-нибудь в Штатах. Какой ему смысл бегать
по Москве в поисках фотографий? Бред какой-то!
– Тогда кому понадобилось этим заниматься?
– Скорее всего твоего мужа, кроме нас, ищет еще кто-то.
– А кто?
– Ну например, люди Лютого. Хотя, если бы это были они, нас
бы с тобой давно хлопнули. Значит, существует кто-то еще… Но кто?
– А может, это все-таки Пашка? – продолжала настаивать
на своем я.
– Может, и Пашка. Тогда он полный дурак. Катя, нам бы с
тобой надо побольше разузнать об этой девушке.
