Пашка, пока еще не догадавшийся, кто перед ним, навалившись
всем телом, впился долгим поцелуем мне в губы. Рука его коснулась моих волос.
Насторожившись, он отпрянул.
– В чем дело, дорогой? – спросила я. – Тебя
смущают мои волосы? Они, конечно, не рыжие, но вполне симпатичные – длинные,
густые… Но если хочешь, я могу опять надеть парик.
Пашка вскочил, в два прыжка добежал до вы–ключателя и с
силой ударил по пластмассовой клавише. В комнате сразу стало светло.
– Ну как тебе мой сюрприз? – Глядя в глаза мужа, я
громко рассмеялась. – В чем дело, Паша? Ты меня больше не хочешь?
– Катя?! А где же Таня? – Глупее вопроса он придумать
не мог.
– Таня? Так Таня тебе нравится больше?.. Что ж, придется
опять устраивать маскарад. – Потянувшись за париком, я повертела его в
руках и бросила на стол. Затем взяла контейнер с линзами и, вздохнув, сказала:
– Нет, не хочу надевать. Глаза устали. Я и так в них весь день проходила.
Заработаю еще какую-нибудь катаракту. Я ведь теперь Саньке и за маму, и за
папу. Мужа-то у меня нет.
Пашка сидел на полу, уткнув лицо в дрожащие ладони. Я
подошла к нему и ласково провела рукой по коротким волосам:
– Что же ты, Пашенька, молчишь? Может, ты не хочешь меня
видеть? А почему? Ведь я же твоя жена. Же-на… Правда, на сегодняшний день ты
двоеженец. Хотя нет, даже не двоеженец. С Женей ты брак не зарегистрировал, а
просто купил новые паспорта… Честно говоря, я думала, Пашенька, что у тебя все
о’кей. Теперь вижу – ошибалась. У тебя все плохо, всех боишься. Даже Женю
посадил на таблетки…
Пашка, не говоря ни слова, встал, подошел к шкафу, достал
бутылку бренди и стал пить прямо из горлышка. Кадык на его шее дергался. Когда
бутылка опустела, он повернулся ко мне и глухо спросил:
– Как ты меня нашла?
– Милка помогла. Она вывела меня на модельное агентство, где
работала Женя.
Паша скривился:
– Проклятая шлюха! Только на гадости и способна!
– Это ты о ком?
– О твоей подружке, о ком же еще?! Затащила меня в постель,
сука, а потом начала шантажировать. Сексуальная маньячка! Придушил бы
собственными руками!
– Милы больше нет, Паша. Ее убили. Ее убили в стриптиз-баре,
она хотела мне что-то сказать, но не успела.
– Собаке – собачья смерть…
– Вот как? Интересно, а что ты ей говорил в минуты близости?
– Никто не застрахован от ошибок.
– Да, только за твои расплачиваюсь я.
– А как ты нашла меня в Париже? Откуда ты узнала телефон?
Женька, наверное, в мое отсутствие звонила кому-нибудь из своих подруг. Я прав?
– Возможно.
– Я это чувствовал. Я знал, что эта дура не может удержать
язык за зубами. Надо было с самого начала заткнуть ей рот!
– Да-а, быстро же ты остыл… А ведь ради этой девушки ты
пошел на преступление! Предал нас с Санькой, предал Лютого, который тебя в люди
вывел…
– Зачем ты приехала? – резко оборвал меня Павел, сузив
глаза. – Что ты хочешь? Говори…
– Зачем я приехала? У меня большие проблемы. Я в бегах. Меня
ищет Лютый, хочет убить. И не только меня, но и Саньку тоже. Ты поступил очень
подло. Ради нашего сына ты обязан вернуть деньги. Слышишь – обязан!
Хлопнув себя руками по бедрам, Пашка рассмеялся. Я ожидала
чего угодно, но только не этого.
– Заткнись, сволочь! Слышишь, заткнись! – за–ткнув уши,
закричала я.
– Не смей на меня орать, дура! – холодным чужим голосом
отчеканил мой муж. – Я тебя не знаю и знать не хочу. Я Колесников Борис,
выходец из России, обосновавшийся в Париже. А ты кто? Кажется, ты предлагала
свои услуги по уборке дома? А вид на жительство у тебя есть? Может, позвать
полицейских – пусть проверят? Ты никому ничего не докажешь, Катя. Ты зря
приехала. Ты не получишь от меня ни копейки. Я и так поступил с тобой гуманно.
Оставил тебе квартиру, машину, не тронул в сейфе деньги…
– Что?! Ты считаешь, что поступил гуманно? – опешила
я. – Нет уж, давай разберемся, дорогой! Три или четыре месяца назад ты
встретил Женю. Девушка молодая, красивая – перед такой действительно трудно
устоять. Как в этом случае должен поступить любой нормальный человек? Прийти и
честно сказать, что полюбил другую женщину, – так? Я бы подала на развод,
и ты бы почувствовал себя вольной пташкой. Взял бы дипломат с деньгами и сбежал
куда глаза глядят, хочешь – с Женей, хочешь – один. Ты же поступил по-скотски.
Ты оставил нас с Санькой в качестве заложников, чтобы Лютый ничего не
заподозрил… Паша, меня и Саньку хотят убить, понимаешь? Я спрятала Саньку у
матери на даче, а сама даже не могу вернуться домой, потому что там сидят люди
Лютого. В меня уже кто-то стрелял, я чудом осталась жива. Убили Стаса, а затем
Милку… Паша, я боюсь за сына. Умоляю тебя, останови этот кошмар! Только ты
можешь убедить Лютого, что я никаким боком не причаст–на к твоим махинациям.
Попроси его, чтобы он оставил меня в покое. Я не могу так жить! Мне не нужно ни
копейки из тех денег, которые ты украл! Мне ничего не нужно! Нашего сына могут
убить, убить!
Слушая меня, Пашка тупо уставился в одну точку. Глаза у него
были пустые. Молчал он очень долго, а затем сказал:
– Послушай, Катя, меня ты этим не проймешь. Я не Паша. Я
Колесников Борис, житель города Парижа. Ты моя прислуга. Почему я должен решать
твои проблемы? Я не имею к ним никакого отношения. Ты, кажется, ищешь какого-то
Пашу? Вот и ищи. Я не Паша, пойми это наконец… Я Борис, и я ни от кого не
сбегал. Если ты мне не веришь, я могу показать тебе документы.
– Пашенька, но ведь ты же купил эти документы, а старые
сжег. Мне об этом сказала твоя так называемая жена!
– Моя жена – больная женщина. У нее нарушена психика. Я
предупреждал тебя о том, что не стоит принимать всерьез ее слова.
– Но ведь она может пойти в полицию и заявить, что ты совсем
не тот человек, за которого себя выдаешь. Ты живешь по чужому паспорту. Она
раскусила тебя и не будет тебя покрывать!
– Никуда она не пойдет. Завтра я положу ее в психиатрическую
клинику. У нее будет справка, что она душевнобольная. Я заплачу врачам, и ей
назначат такое лечение, что она забудет собственное имя.
– Ну и сволочь ты, Паша! – схватившись за серд–це,
сказала я. – Еще скажи, что у тебя нет сына. Неужели повернется язык?!
– У меня нет сына и никогда не было. Женился я недавно. Так
как моя жена больна, ей нельзя иметь детей.
– Повтори, что ты сказал?! У тебя нет сына?..
– У меня нет сына.
– Паша, да ты что, совсем сдурел? А как же Санька?
