Уткнувшись «Эдику» в грудь, я дала волю слезам. «Эдик»
гладил меня по голове и шептал ласковые слова. Когда я немного успокоилась, он
достал из кармана большой носовой платок и протянул мне:
– На, держи, Катерина! У тебя смылся весь грим. Ты бы
линзы-то достала… Мозги теперь пудрить некому.
Я улыбнулась, вынула линзы и бросила их в бассейн. Затем
посмотрела на «Эдика» благодарным взглядом и, вздохнув, сказала:
– Спасибо тебе за то, что ты меня спас.
– А по-другому и быть не могло. Главное, что ты осталась
жива. Все остальное не так важно.
Посмотрев в сторону дома, я взяла «Эдика» за руку и повела к
открытой двери черного хода.
– Он убил Женю. Она лежит в спальне…
– Женю? А кто такая Женя?
– Женя – любовница моего мужа. Ну, та манекенщица, помнишь?
Он перекормил ее «колесами». Передоз у девочки получился… Убил он ее…
Мы поднялись на второй этаж и зашли в спальню. Я посмотрела
на кровать и застыла от ужаса. Кровать была пуста. На полу рядом с ней валялось
одеяло.
Вцепившись «Эдику» в руку, я прошептала:
– Женя… лежала здесь… Где же она теперь?
– Может, ты ошиблась. Катя? – удивленно посмотрел на
меня «Эдик». – Может, тебе показалось?
– Нет… я не могла ошибиться… Господи, а это что?! –
Вскрикнув, я подбежала к тумбочке и растерянно провела вспотевшей ладонью по
гладкой поверхности. Пузырек из-под таблеток бесследно исчез, не было также и
недопитой бутылки виски. – Когда я выбежала из комнаты, Женя лежала на
кровати, на тумбочке стояли бутылка виски и пустой пузырек. Куда же это все
подевалось? Прямо чертовщина какая-то…
– Кать, ты успокойся… – «Эдик» с сомнением посмотрел на
меня. – Ты, наверное, переволновалась…
– Да не смотри ты на меня как на дуру! Я знаю, что говорю!
Когда я забежала в спальню, Женя лежала тут. Я пыталась найти пульс, но не
смогла. Она была мертва. У нее даже пальчики на руках посинели. Пашка и меня
хотел убить. Он обхитрил меня. Поймал у черного хода и потащил к бассейну. Он
бы не успел спрятать труп. Понимаешь, не успел…
– Тогда что же, по-твоему, труп сам ушел? – усмехнулся
«Эдик».
– Я не знаю, – всхлипнула я и заглянула под кровать.
– Кать, а может, она жива? Может, она не умерла, а просто
спала? Знаешь, как бывает – вмажешь «колеса» и спишь как убитый…
– Она умерла, Петя. Я пыталась нащупать пульс, но его не
было.
– Пульс – это еще не показатель. Катюша.
– Как это «не показатель»? Не понимаю…
– Ты была испугана, взволнована, а пульс бывает очень
слабым. Возможно, Женя проснулась и ушла.
– Куда? – вздрогнула я, бросив взгляд на пустую
кровать.
– Давай лучше попробуем ее отыскать.
Обхватив голову руками, я застонала. Я не могла ошибиться.
Женя была мертва. Спящий человек отличается от покойника.
«Эдик» подтолкнул меня к двери и повел за собой. Мы обыскали
весь дом, но никого не нашли. В кухне я открыла холодильник и достала начатую
бутылку виски.
– Петь, давай выпьем. У меня от страха уже зуб на зуб не
попадает. Везде мертвая Женя мерещится.
– Не сходи с ума, Катерина. Женя твоя жива, я уверен в этом.
Муж твой помчался за тобой, она проснулась, увидела простреленный замок на
двери, сообразила, что к чему, испугалась и куда-то спряталась. Ты в кладовке
хорошо посмотрела?
– Петя, не говори ерунды! Стала бы она с собой пустой
пузырек брать…
– А что тебя смущает? Может, у нее крыша поехала? Я видел
решетку на окне. Ее тут как скотину держали. Она увидела, что дверь
открыта, – и бежать. Когда человек напуган, он не видит, что берет. Из
горящего дома, говорят, графин с водой выносят. Вот она и схватила пузырек. Она
же, по твоим словам, не расставалась с ним в последнее время… и с виски тоже.
– Она была мертва, – сказала я.
– Кать, а помнишь, я в Дога выстрелил понарошку? Ты тогда
тоже подумала, что он мертв.
– Лучше бы ты мне это не напоминал, – нахмурилась
я. – Ну и гад же ты, Петенька! Я тебе этот случай с Догом никогда не
прощу. Да и связь с Лютым тоже.
– Ладно, Катерина, дело прошлое. А я-то думал, что ты уже
все забыла и больше вспоминать не будешь…
– Ничего я не забыла и забывать не собираюсь!
– Могла бы и простить. Я ж тебе сегодня жизнь спас. Надеюсь,
это мне зачтется?
– Ладно, потом поговорим. Нашел время! Из спальни труп
пропал, а мы тут сидим и отношения выясняем. Пойдем в гараже посмотрим.
Гараж находился под домом. Чтобы попасть в него, надо было
выйти на улицу. Открыв входную дверь, я машинально бросила взгляд в сторону
бассейна и, не удержавшись, вскрикнула. Убитого «Эдиком» Пашки на месте не
было. Только небольшая лужица крови, скорее угадывающаяся, чем заметная, на
светлом кафеле говорила о том, что здесь лежал труп.
– Ну что ты теперь скажешь? – взяв себя в руки, сказала
я.
– Я убил Пашку, он был мертв… – Вид у «Эдика» был до
смешного растерянный. – Я выстрелил ему в шею. От такого ранения не
выживают.
Вытащив пистолет, «Эдик» огляделся.
– Петь, а в кого ты собрался стрелять? Ты же сам сказал, что
Пашка мертв…
– Замолчи. Будет лучше, если ты спрячешься за дерево и
посидишь там.
– Зачем?! – вскрикнула я. – Я лучше с тобой
постою.
– Затем, что в доме кто-то есть. Разве ты не поняла? Кто-то
решил поиграть с нами в прятки.
– Что?! – Посмотрев на «Эдика», я поняла, что он боится
не меньше моего. Красивое мужественное лицо исказила гримаса ужаса. –
Петенька, пожалуйста, не оставляй меня одну! – взмолилась я. – А
вдруг нас тоже убьют? Кому эти трупы могли понадобиться?
– Ума не приложу. Но получается, кому-то понадобились… Катя,
прошу тебя, посиди под деревом, а я еще раз обойду дом.
– Нет, только не это! Да я от страха с ума сойду! Я пойду с
тобой. Ты на меня внимания не обращай. Я не буду тебе мешать. Я как хвостик…
– Послушай, хвостик. Иди за дерево и сиди, жди моего
возвращения. Это не шутки. В любой момент в нас могут выстрелить. У тебя сын.
Если ты погибнешь, кто его растить будет?
– Петя, умоляю, не оставляй меня одну. Если ты уйдешь, я
умру от разрыва сердца.
– Не пори ерунды. Ничего с тобой не случится. Сядь под
дерево и жди меня.
