– Петенька, я без тебя не могу. Я не хочу, чтобы тебя убили.
Если погибать, так уж вместе.
«Эдик» опустил пистолет и удивленно посмотрел на меня.
– Катя, ну-ка повтори, что ты сказала?..
– Я люблю тебя, Петенька. Я не хочу, чтобы тебя пристрелили.
– Катя, ты меня любишь?
– Люблю.
– А что же ты раньше молчала?
– А почему я должна кричать об этом на весь мир? Ну люблю
себе и люблю…
«Эдик» радостно улыбнулся:
– Катька, милая, повтори еще раз, что ты сказала. Я так
долго этого ждал!
– Пе-етя! – укоризненно покачала я головой. – У
нас трупы украли, ты что, забыл? Надо сначала трупы найти, а потом отношения
выяснять.
– Подумаешь, украли! Пусть берут, мы не жадные. Надо будет,
еще сделаем, – засмеялся «Эдик» и прижал меня к себе.
– Слушай, ну что ты, ей-богу! Пусти, сейчас не до этого. Вот
трупы найдем, и тогда… – возмутилась я.
– Прежде надо дожить до этого «тогда», – словно
очнувшись, сказал «Эдик». – А ну, Катька, марш под дерево! Сиди и жди
моего прихода!
– Ты что, в армии, что ли? – возмутилась я. – Я с
тобой пойду, не буду я здесь сидеть!
– Будешь, еще как будешь… Иди под дерево, кому говорю! Если
услышишь выстрелы, выбегай на дорогу, хватай такси и езжай в отель.
– А ты?
– Я сказал – марш отсюда!
– Подумаешь! – фыркнула я и пошла к дереву.
Кажется, это был каштан. Сев на землю, я прижалась спиной к
толстому стволу и замерла, вслушиваясь в звенящую тишину. Резкий крик ночной
птицы заставил меня вздрогнуть. Пытаясь разглядеть ее среди ветвей, я подняла
глаза и похолодела. На коротком обломанном суку висел труп Пашки. Горло его
туго стягивал вытащенный из брюк кожаный ремень.
– А-а-а! – закричала я и бросилась бежать. У входа в
дом меня поймал «Эдик». Захлебываясь, я рассказала ему об увиденном и потащила
за собой.
– Катя, куда ты меня ведешь, постой… Надо разобраться…
– Нет уж, с меня хватит! У меня нервы не выдержат! Кто его
туда повесил? Он что – сам?
– Катя, его повесили уже мертвым.
– Мертвым, живым – мне все равно. Пошли отсюда, пусть
полиция разбирается!
– Катя, подожди… – насторожился «Эдик», – Ты ничего не
слышишь?
– Н-нет, – вздрогнула я. – Хотя… хотя… Поет, что
ли, кто-то? Или… нет, плачет…
«Эдик» снял пистолет с предохранителя и, крадучись, на
цыпочках пошел на странный звук.
Незнакомца мы увидели одновременно. Он сидел на земле,
прижимая к себе безжизненное тело Жени, и, раскачиваясь из стороны в сторону,
тихонько пел… колыбельную. «Эдик» не раздумывая вскинул пистолет и,
прищурившись, нажал на курок. Незнакомец, вскрикнув, упал. Я подбежала к нему и
застыла от удивления. Это был совсем еще молодой человек, почти мальчик, одетый
в светлые шорты и белоснежную рубашку-поло. Рубашка на моих глазах быстро
пропитывалась кровью.
– Кто ты? – тихо спросила я, наклонившись над
парнем. – Кто ты и как сюда попал?
– Я приехал несколько часов назад, – прошептал
он. – Я приехал сюда за Женей. Она позвонила мне домой и сказала свой
адрес. Она плакала навзрыд и умоляла спасти ее. Она связалась с каким-то
подонком. Он кормил ее таблетками и хотел упечь в дурдом. Она его боялась. Она
просила помочь… Мы восемь лет просидели за одной партой, и я всегда ее защищал…
После школы она уехала в Москву и перестала мне звонить. Я несколько раз к ней
приезжал, но она… так изменилась… А тут позвонила сама… Она сказала, что ей
больше не к кому обратиться. У меня были деньги и загранпаспорт. Я приехал в
Москву, дал взятку и попросил отправить меня первым рейсом в Париж. Я хотел ей
помочь… Я знал, что без меня она пропадет… Я приехал, но не успел… Она была в
спальне… Когда я шел в дом, я видел, как у бассейна этот маньяк душил другую
девушку, но я не остановился. Мне хотелось помочь Жене… но Женя была мертва… Я
не верил, что она умерла. Она лежала как живая… Я взял ее на руки и отнес за
дом. А потом я нашел этого садиста и повесил его на дерево. Женя – моя первая
любовь и, наверное, уже последняя… – Паренек застонал и закрыл глаза.
Глотая слезы, я произнесла:
– Петя, ты зря стрелял. Он может погибнуть. Нужно срочно
узнать телефон «скорой помощи». Пожалуйста, займись этим, иди… – Затем я взяла
парня за руку и тихо спросила:
– Как тебя зовут?
– Игорь… Меня зовут Игорь… – ответил он и бессвязно
забормотал: – Когда в наш класс пришла новенькая, я сразу обратил на нее
внимание. На ней была белая кофточка и синяя юбочка… Мы вместе сидели на
третьей парте у окна. Я носил ей портфель и боялся признаться в своих чувствах…
А когда мы подросли, я наконец решился. Мы с ней были близки… Но она не
захотела жить в Актюбинске. Она мечтала выйти замуж за богатого мужчину и
уехала в Москву… А я… поехал за ней… Не сразу, спустя полгода… Она пригласила
меня в агентство… Она была пьяная… чужая, но я все равно любил ее… Женя
отвергла меня… Сказала, что нашла свое счастье… А потом она позвонила из
Парижа. Она плакала, рыдала в трубку и говорила, что ближе, чем я, у нее никого
нет… Мне было очень трудно найти деньги и приехать сюда, но я смог, потому что
все это ради нее. Мне так хотелось ее увидеть… Но я опоздал… Когда люди
умирают, они становятся страшными, а Женя осталась такой же красивой… Она не
позвонила кому-нибудь другому, она позвонила мне. Выходит, я для нее что-то значил
все эти годы… Она позвонила именно мне… – Паренек вздрогнул всем телом и
протяжно застонал.
– Да, дела… – вздохнул за спиной «Эдик».
– Послушай, какого черта ты здесь делаешь? –
возмутилась я. – Я же просила тебя вызвать «скорую»! Парню нужна помощь. Он
может умереть в любую минуту…
– Катька, ну ты хоть немного думай! Какая, к черту,
«скорая»? За «скорой» приедет полиция и заметет нас с тобой под стражу. Два
трупа да еще раненый… Кто тут будет разбираться!
Закусив губу, я растерянно посмотрела на него.
– Женя, милая Женя. Я прилетел к тебе по первому
зову, – прошептал паренек, не открывая глаз.
– Петя, но это же бесчеловечно! Мы можем его спасти.
– Если мы его спасем, то сами загремим за решетку. Ты
думаешь о ком угодно, но только не о нас с тобой. Он уже не жилец. Он умрет с
минуты на минуту. Но мы-то живы! Зачем нам сидеть в тюрьме? Э-э, кажется, все…
В горле у Игоря что-то заклокотало, и он замолк. На лице его
застыла счастливая улыбка. Он умер с сознанием того, что Женя позвонила именно
ему…
