Я улыбнулась и вышла из дома. На улице было уже не так
темно. Подойдя к Жене, я наклонилась и поцеловала ее в холодный лоб. Затем
погладила по волосам лежавшего рядом Игоря и положила его ладонь поверх Жениной
руки. Пусть хоть после смерти они будут вместе. За спиной раздались осторожные
шаги. «Эдик»… Несостоявшаяся моя любовь.:..
– Удачи тебе, – не оборачиваясь, сказала я. –
Спасибо, что не убил.
– Катя, ты действительно не поедешь со мной?
– Не поеду, Петя, но тебя я не забуду. Можешь не переживать…
…Мы стояли на разных сторонах неширокого шоссе. Я на правой,
«Эдик» – на левой. Я собиралась ехать в отель, «Эдик» – в аэропорт. Ни в ту ни
в другую сторону машин не было. Слишком рано, все спят… «Эдик» прижимал к груди
пакет и мечтательно улыбался, как улыбается маленький ребенок, получивший в
подарок дорогую игрушку.
На меня он не смотрел.
– Петя, не глупи, – тихо прошептала я, понимая, что
ответа не будет.
Из-за поворота показалось такси. Двигалось оно в сторону
города.
– Петя…
Такси остановилось…
Когда я садилась в машину, «Эдик» нехотя повернул голову.
Взгляды наши пересеклись…
Такси плавно тронулось с места. Обернувшись назад, я ждала…
До последней секунды я надеялась, что «Эдик» все-таки одумается… Вот сейчас он
бросится за мной, умоляя простить за временное помешательство… Но этого, увы,
не произошло…
Глава 18
Как во сне я доехала до отеля, а в номере, упав на кровать,
громко разрыдалась.
– Катя, Катя, ты что? – затеребила меня проснувшаяся
соседка, но я не в силах была отвечать.
Оставшиеся до отъезда в Москву дни я никуда не выходила.
Сидела в кресле, курила одну сигарету за другой и прислушивалась к шагам в
коридоре. Чего я ждала – не знаю…
В понедельник наша группа должна была улетать. Собрав сумку,
я села в автобус и вместе со всеми поехала в аэропорт. Во время регистрации я
по-прежнему ждала «Эдика». Я не могла его не ждать, но он так и не пришел… В
самолете до меня наконец дошло, что «Эдика» скорее всего уже давно нет в Париже.
Загорает где-нибудь на Багамских островах, с такими-то деньгами… Плакать уже не
было сил. Тупо уставившись в иллюминатор, я думала о том, что ждет меня
впереди.
Санька. Лютый, который теперь-то уж непременно выполнит свое
обещание: закопает нас живьем в ближайшем лесу… Выхода я не видела, да и, если
бы не сын, готова была к такому концу.
В Шереметьево, ожидая своей очереди в зоне паспортного
контроля, я рассматривала пассажиров. Нарядные, веселые, переполненные
впечатлениями… Многих из них будут встречать.
Например, ту юную хорошенькую девушку в обтягивающих
джинсиках и полупрозрачной кофточке, нетерпеливо посматривающую на крохотные
часики на загорелой руке… Так оно и оказалось. Получив багаж, девушка с громким
визгом бросилась на шею атлетического вида мужчины в дорогом костюме. Покончив
с приветствиями, мужчина достал из кармана продолговатую бархатную коробочку и
открыл ее. Глаза девушки засветились от счастья. «Кольцо, – поняла
я. – Он сделал ей предложение…» Она примет его. Еще бы не принять, получив
в подарок кольцо за несколько тысяч долларов… Будет у них пышная свадьба,
медовый месяц на Ривьере, а потом… а потом неизбежно наступит момент, когда
этот уверенный в себе супермен найдет себе другую женщину. У таких
продолжительных романов не бывает. Ведь кругом полно длинных ног, пышных бюстов
и манящих глаз. Моложе и интереснее, чем жена, всегда найдется. А жену можно
оставить под залог.
Как это сделали Пашка и «Эдик», как не задумываясь сделает
любой другой…
В ушах противно зазвенело.
– А-ах… – вскрикнула я и упала, даже не почувствовав боли от
удара о каменный пол.
Тишина, голубоватые крашеные стены, пахнет нашатырем…
Оттолкнув чью-то руку, я открыла глаза.
– Где я?
– В больнице, – улыбнулась затянутая в белоснежный
халатик медсестра.
– Что со мной?
– Ничего страшного. Вы упали в обморок, ударились головой и
получили небольшое сотрясение мозга.
– Это серьезно?
– Нет, не беспокойтесь. Вам сейчас нельзя волноваться. Мы
продержим вас около десяти дней. Укольчики поколем, общеукрепляющие процедуры
поделаем. Доктор считает, что, кроме сотрясения мозга, у вас нервное истощение.
Ничего страшного, конечно, но понаблюдаться надо.
– А в каком отделении я лежу?
– В неврологическом.
– А мне можно вставать?
– Ну если у вас не кружится голова, то можно. Погода сегодня
хорошая, идите-ка на воздух. Ближе к вечеру я вам поставлю капельницу, завтра
утром вас еще раз осмотрит врач.
– Спасибо – улыбнулась я.
Поправив мне подушку, сестра собралась уходить.
– Простите, – окликнула я ее. – Это клиника для
душевнобольных?
– Да что вы, девушка? – От удивления она всплеснула
руками. – Кто же вас туда положит? У нас обычная больница, общего профиля,
как говорят. Нет, вам определенно нужно подлечиться!
Полежав немного, я встала, оделась, вышла в коридор, села в
лифт и поехала вниз. Купив газету, села на лавочку в чахлом скверике и
принялась читать. Вздохнув, я отложила газету в сторону. Нежаркие лучи
августовского солнца приятно ласкали кожу. Идти в корпус не хотелось. Может,
пройтись? Больных было мало. У входа в корпус весело щебетала о чем-то стайка
девчонок в белых халатах. «Практикантки…» – улыбнулась я и увидела
спускающегося по ступенькам молодого человека с вьющимися каштановыми волосами,
слегка тронутыми сединой. Он опирался на деревянную трость и разговаривал с
кем-то по сотовому телефону. Саша? Ну конечно же! Значит, меня привезли в ту же
самую больницу, где лежал он.
– Саша, привет! – закричала я и, подбежав, сказала: –
Извини, что не пришла к тебе сразу, как только вернулась из Парижа.
– Катя? – прервав разговор на полуслове, сказал он.
– Она самая, – засмеялась я, на минуту забыв о боли в
голове.
– Так ты уже прилетела из Парижа?
– Прилетела и прямо из Шереметьева попала сюда. Потеряла
сознание. Врачи говорят, что у меня легкое сотрясение мозга. Ничего страшного,
это пройдет.
– Я звонил в Париж бабушке, но она сказала, что никаких
звонков не было.
– Ой! – Махнув рукой, я расплылась в улыбке. – Мне
там было не до этого. Столько всего произо–шло… Пойдем сядем на лавочку. Тебе,
наверное, тяжело стоять?
