– Ерунда! – махнула я рукой. – Просто ноги не
держат. Пока бежала, упала несколько раз.
– Сейчас у тебя коленки – как у первоклассницы. Ты что, не
можешь спокойно идти?
– Не могу!
– Почему?
– Во-первых, я водку пила, а во-вторых, мне страшно.
– Чего ты боишься?
– Не знаю. Я теперь каждого шороха, каждого звука буду
бояться. Мне повсюду мерещится мертвый Дог. Кстати, он точно мертв?
– Конечно. Я же ему в лоб выстрелил. Если есть желание,
можешь пощупать пульс.
– Нет уж, спасибо, – испуганно замотала я
головой. – Просто Дог такой большой, а пуля такая маленькая… Даже не
верится, что крохотный кусочек железа может убить здорового бугая… Ну ладно, я
пойду.
– Иди…
Посмотрев на раздетого по пояс Эдика, я участливо спросила:
– А тебе не холодно?
– Да нет. Ночь-то теплая. А что, ты хочешь принести мне
плед?
– Перебьешься! Я трясусь вся, а ты говоришь, что ночь
теплая!
– Это ты от страха трясешься. Придешь домой, выпей горячего
чая. Иди, а то ты и вправду вся дрожишь. Представляю, что скажет твой муж,
когда увидит твои коленки!
– При чем тут муж? – обиженно бросила я. – Коленки
мои, а не мужнины. У меня болеть будут, не у него же. Ладно, пока. Береги жену
и детей!
Теперь я уже не бежала, а шла, раздумывая о том, как лучше
избавиться от злополучной бутылки. Перебрав различные варианты, я положила
пакет на землю, взяла большой камень (найти его не стоило труда – декоративными
камнями были огорожены клумбы на берегу озера) и принялась колошматить им по
хрупкому стеклу. Бутылка разбилась вдребезги. Осколки я раскидала по урнам и
туда же бросила пакет.
На мое счастье, в холле никого не было. Бильярдисты наконец
угомонились и ушли спать.
Поднявшись в номер, я подошла к Саньке. Сынишка мерно дышал.
Погладив его по спутанным волосам, я прошла в ванную. Коленки нещадно щипало.
Включив воду, я громко заревела. Мне было жалко себя, Эдика, который случайно
оказался в нашем поселке с простреленным плечом, его деток, его жену, которая
уже наверняка обзвонила все морги и больницы. Мне было жалко Дога, который
хотел сходить с моим Санькой на рыбалку и так не вовремя поплелся меня искать…
Наполнив ванну до краев, я села в горячую воду и, закрыв
глаза, стала вспоминать наше с Пашкой знакомство. Он был первым мужчиной в моей
жизни, которого я по-настоящему полюбила. То, что он бандит, я знала с самого
начала, но меня это не пугало. Наоборот, крепкие ребята с бритыми затылками и
толстыми золотыми цепями на бычьих шеях всегда привлекали мое внимание. В них
было что-то рисковое, запретное, а потому притягательное. Деньги у них не
переводились, правда, и девочки тоже, но я до поры до времени старалась этого
не замечать. Мне безумно нравилась романтика блатной дружбы. Жестокие по
отношению к другим братки за своих готовы были положить жизнь. По крайней мере
мне так казалось, да и, честно говоря, кажется до сих пор.
Пашкино предложение выйти за него замуж я приняла не
раздумывая: еще бы, такой супермен!
Но потом мне все это надоело: постоянные отлучки по ночам,
запах чужих духов в машине, презервативы в бардачке… Внаглую обманывая меня,
Пашка не переставал клясться в верности. Даже когда я нашла тоненькие женские
трусики-резиночки на заднем сиденье его автомобиля, он стал твердить, что не
имеет к этому никакого отношения. Одолжил, мол, джип другу на пару часов, а тот
учинил в машине такой беспредел. Поймать мужа на месте преступления мне никак
не удавалось. Вообще-то я была уверена, что если бы я схватила его за ногу в
момент интимных игр, он бы выпучил глаза и во всю глотку заорал, что эта нога
не его.
Конечно, не все было так плохо. Я чувствовала, что Пашка
по-своему любит меня. Когда я родила Саньку, он выложил розами мое имя под
окнами палаты, чем вызвал дружную зависть всех без исключения молодых мамаш…
Изредка мы устраивали торжественные вечера при свечах и, отправив Саньку к
бабушке, наслаждались обществом друг друга… Я не могла относиться к Пашке
плохо. С ним я стала матерью, почувствовала себя женщиной, женой. Я боялась
потерять его, потому что боялась вернуться в прошлую жизнь. Прошлая жизнь… О
ней не хотелось вспоминать… После окончания школы в институт я решила не
поступать. Пример родителей, имевших по два высших образования и получавших,
мягко говоря, копейки, не вдохновлял. Через случайную подругу я узнала, что
некая частная студия приглашает молодых девушек без комплексов сниматься в
кино. Позвонив по записанному второпях телефону, я получила приглашение
приехать и… через месяц стала порнозвездой. У меня появились деньги, красивая,
модная одежда, золотые украшения, по городу я передвигалась исключительно на
такси… Матери я сказала, что меня приняли на работу в иностранную компанию,
адрес которой попросили не разглашать. Будучи неискушенным в житейских делах
человеком, она поверила мне на слово и лишних вопросов старалась не задавать. О
моей истинной профессии не догадывался никто. Опасности быть узнанной почти не
существовало, так как снималась я в гриме и парике. С партнерами по фильму я не
общалась – имитировала на площадке оргазм, одевалась и уезжала домой. На работу
меня вызывали по пейджеру – по понятным причинам помещение для съемок
приходилось менять очень часто… В один из дней, разыскивая какой-то переулок на
окраине Москвы, я встретила Пашку. Притормозив у обочины, он предложил меня
подвезти. Бросив оценивающий взгляд на его джип, я согласилась.
На съемки в тот день я не попала, а на следующий не поехала
уже сознательно. Коробочка с гримом, парик и пейджер отправились в мусорное
ведро.
Родителям я сообщила, что кормившая меня фирма распалась, и,
выслушав слова сочувствия, с головой окунулась в любовь. Вскоре мы с Пашкой
поженились, а потом родился Санька. Вот, собственно, и все…
Вода в ванне совсем остыла. Замерзнув, я встала, закуталась
в теплый махровый халат и пошла на кухню вскипятить чайник. Посидев немного, я
прилегла рядом с сыном. Нервы, проклятые нервы… Завтра приедет Пашка и увезет
нас домой. Дома я приготовлю вкусный ужин, а может быть, мы пойдем в ресторан…
Только бы он побыстрее приехал… Я не могу больше ждать… Он приедет, и ему
сообщат о смерти Дога. Интересно, как он воспримет это известие? Дог постоянно
косился на мои ноги и норовил ущипнуть за бочок. Когда я рассказывала об этом
Пашке, он смеялся и говорил, что Дог импотент… Вот дурак… Не таскался бы за
мной – остался бы жив…
Веки стали тяжелыми, как будто их намазали медом. Закрыв
глаза, я провалилась в сон.
Глава 3
Проснулась я оттого, что кто-то трепал меня за ухо и щекотал
нос. Открыв глаза, я увидела Саньку. Он сидел рядом со мной, поджав под себя
крепенькие ножки.