К Железному Песку мы причапали в три часа с минутами. Я торопился – бигмак-то стынет!
На краю бывшего песчаного карьера, в аккурат рядышком с обрывом, лежали восемь ящиков; на одном из них примостился бумажный пакет с желтой буквой «М» закругленных очертаний.
– О! Вон тот мой! – радостно воскликнул я и ломанулся к ящикам, переступая через трупики мутакрыс, точнее, куски трупиков.
– И ты будешь это лопать? – удивился Гравий. – Да там же фонит нещадно!
– «Антилуч» на что? – с недовольством спросил я, мол, отстань.
– Ты куда полез? – с опаской спросил Мороз. – Не нравится мне тут, тралы-фалы…
– Все в порядке! – уверенно сказал я, приближаясь к своему ящику. – Люди заказчика контролируют ситуацию: обрати внимание на разнесенные вдрабадан тушки. Свеженькие… Пулями разнесло.
Открыв пакет, я с наслаждением вдохнул запах котлеты. Вот уж не думал, что буду употреблять бигмак в Троте! О, да-а! Он еще горячий! Как я заказывал!
Не фанат я американского фаст-фуда, но бигмаки чем-то меня приворожили, с того момента, как попробовал впервые.
– Ну и чво вы стоите? – спросил я, активно пережевывая откушенный шмат. – Мнуящики х вам тащить? Шас!
– На ящиках должны быть номера. Я первый, Горелый второй, Пеца третий, Гравий четвертый, Чипс, соответственно, пятый, Базя шестой, ты – седьмой, – сказал Мороз, погладив усы.
– А восьмой чей? – спросил Пеца. – Маленький тот.
– Наверное, там глубиномер, – прожевав, предположил я, глянув на ящик, меньший по размеру.
– Тогда пусть его Базя и несет, – заявил Пеца.
– Понесу, понесу… – тяжело вздохнул наш «техник».
– Восьмой будем нести по очереди, – категорично заявил я. – Базя выдохнется на фиг, если будет один его тащить, а скорость отряда зависит от того, с каким темпом движется самый медленный ходок. Забыли?
Коротко посовещавшись, мы взяли каждый по персональному ящику и перенесли их в ближайшую траншею, оставленную мутакротом, когда-то похозяйничавшим здесь. Базе пришлось ходить два раза, за своей снарягой и за глубиномером.
– Делаем так. Трое разбирают свои шмотки, переодеваются, рассовывают магазины по карманам разгрузки и прочее. Остальные бьют баклуши и следят за обстановкой, – объявил Мороз.
– Определяйтесь. Буду последним распаковывать свое барахло, – сказал я.
– А я сейчас разберу.
– И я.
– Я тоже…
– Вот и решили. Базя, Пеца, Горелый, приступайте, – велел Мороз.
Сев на рюкзак, я стал наблюдать за тем участком, откуда мы пришли.
– Сом, надо потолковать, – произнес Мороз тоном, не терпящим возражений.
– Без проблем, – я открыл новую пачку сигарет.
– Часам к шести мы точно закончим, тралы-фалы, – уверенно сказал он. – Когда будем выдвигаться? Сразу или дождемся утра?
– Не хочу загадывать, но, наверное, сразу. Если сегодня доберемся до второго круга, будет хорошо, – задумчиво ответил я. – Кто за кем пойдет, ты определился? Я-то точно иду первым…
– Замыкать будет Пеца.
– Ясно. Я свободен? Мне отлить надо.
– Да. Пока да.
Под журчание собственной мочи я тихо насвистывал какую-то мелодийку, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд.
– Чего надо? – грубо спросил я, повернув голову.
– Мы в натуре отправляемся в ад, Сом, – отрешенным голосом произнес Чипс. – Не вернемся обратно, попомни мое слово.
– С чего ты взял?
– Вот в народе болтают, колодец в эпицентре пятого круга не имеет дна, потому до сих пор никто не измерил его глубину… В натуре эта дыра – не просто дыра, а проход в шестой круг, – объяснил он. – А там настоящий ад. Потому «инферновцы» его и стерегут.
– Так мы ж не планируем спускаться ниже пятого круга, – успокаивающим тоном произнес я, застегивая клапан. – На хрен нам лезть в тот долбаный колодец?
– Это сейчас ты так говоришь, – уверенно ответил Чипс. – Берегись там, Сомик. Дьявол только впускает…
– Та ну нафиг! – я пренебрежительно махнул рукой. – Не верю я в эти сказки.
– Мы вряд ли выживем. Хотя кто из нас живет? – спросил Чипс и, резко развернувшись, потопал назад.
Странный он тип. То впаривает про Ад, то цитирует фильм «Бегущий по лезвию бритвы».
Затормозив возле траншеи, я присел на свой рюкзак и, привалившись спиной к дереву, задремал.
* * *
Проснулся я от громкого голоса:
– Просыпайся!
– Ага, ага… – пробормотал я, прогоняя дремоту.
– Ну ты вообще! – то ли восторженно, то ли осуждающе воскликнул Гравий. – Как ты тут спать можешь?
– Как-как! – передразнил я его. – Молча. Просто засыпаю и всё.
– Спускайся к своему ящику. Все уже почти готовы.
– Угу… Спуска-аюсь, – я зевнул и направился к кротовой канаве.
Пока лез туда, оценивающе осмотрел коллег по рейду. У Пецы классный комбез, пятнистый. Мне нравится. А у Мороза, тралы-фалы, – отменный немецкий ствол SG-201. На секунду я даже позавидовал. Надо было и мне заказать что-нибудь покруче боеприпасов к моему «калашу». Впрочем, ладно. Зато мой верный автомат пристрелян, и я знаю его наизусть. Коней на переправе менять – последнее дело.
В прокопанной огромным кротом-выродком траншее, посреди беспорядочно стоящих, открытых и закрытых ящиков, возился с какой-то электронной штуковиной Базя. Глубиномер изучает, надо полагать. Похож этот прибор был на ноутбук: такой же плоский, но раз в пять толще, чем обычно, и с экраном диагональю в добрых тридцать дюймов. Этакий металлический чемодан.
– Не помешаю? – спросил я.
– Нет, – ответил он, внимательно оглядывая прибор.
Открыв свой ящик, я заглянул в его нутро и с минуту рассматривал содержимое, прикидывая, что делать вначале, а что позже.
– Сперва переоденусь, – тихо сказал я себе, доставая «Хитин», отличный защитный комбинезон из плотного дышащего материала, состоящего из двух слоев: специально обработанной кожи и ткани с асбестовой нитью. В комплекте – также система замкнутого цикла дыхания, усиленный армейский бронежилет и накладные кевларовые пластины. Вот об этих прибамбасах я давно подумывал!
Что сказать, в натуре подфартило с этим «представителем заказчика»! Еще бы вернуться из экспедиции, получить обещанный гонорар и успеть что-то сделать для Бороды…
Переодевшись, я рассовал по карманам «разгрузки» магазины к автомату и пистолету, погрузил в рюкзак консервы, плитки пищевого концентрата и остальные припасы. На всё про всё ушло с четверть часа.
– Долго еще? – недовольно буркнул Пеца, повязывая на голове черную бандану, на которой был изображен человеческий череп.
