– Иду уже, – буркнул я в ответ.
– Не терпится завалить кого-нибудь? – съязвил Базя.
– Будешь много болтать, с тебя и начну! – многообещающе заулыбался Пеца.
Девятнадцатый шаг. Начало движения
– Ну что, тралы-фалы? Выдвигаемся? – спросил Мороз. Судя по голосу, ему не терпелось поскорее начать рейд. Раньше начнем, раньше закончим?
– Сейчас, одну секунду, – ответил я, пытаясь понять, что меня смущает.
– Давай уже, не тормози, – нетерпеливо поторопил Пеца.
– Заткнись! – рявкнул я, не оборачиваясь. Терпеть не могу, когда меня торопят.
– Сом, ёпэрэсэтэ! Ты ниче не попутал?
– Закрой рот, Пеца! – прикрикнул Мороз.
Пеца, как ни странно, рот закрыл. Хотя мог бы, наверное, справиться с каждым из нас по отдельности. Уважает, значит, этого усатого сталкера.
Из-за бугра неспешно выплыло «солнце» – парящий в метре над землей желтый шар, от которого непрерывно шел дым.
– Опачки! – воскликнул Гравий, и как-то совсем по-детски этот возглас у него прозвучал.
Разновидность «неверного» остановилась метрах в пятидесяти, точно напротив нас.
– Что будем делать, проводник? – дежурным голосом поинтересовался Мороз.
– Да ничего особенного. Делитесь по трое и валите вдоль траншеи. В такой ситуации блуждающий обычно теряется и выбирает, за кем погнаться.
– Уже в начале пути нам мешают. Недобрый знак, – заметил Чипс.
– Заткнись ты! – прикрикнул на него Пеца. – Накаркай еще.
– Так, тихо! – прикрикнул на них уже я. – Делимся!.. Мороз, Горелый, Чипс. Гравий, Пеца, Базя, – перечислил я прозвища голосом спортивного комментатора, объявляющего тройки нападения хоккейной команды. – Первые – направо, вторые – налево.
– Налево… – повторил Гравий. – Хех.
Тройки сталкеров быстро расходились в противоположные стороны.
– Сомик, а ты чего задумал? – спросил Гравий, обернувшись через плечо.
– Я понаблюдаю за «неверным». Если что, скоординирую его курс, – ответил я, пристально глядя на смертоносное «солнце».
Мои опасения подтвердились: «неверный», вопреки обыкновению, не растерялся, а целенаправленно поплыл в сторону Гравия и его партнеров по тройке. Скорее всего, потому что их суммарная масса больше за счет габаритов Пецы.
– Мужики! Приближается! – заволновался Гравий. В общем-то рано – дистанция побольше полусотни метров.
– Ща я ему задам! – взревел Пеца, наводя на «неверного» свой FN F2000.
– Не надо! – крикнул я, но было уже поздно.
Выпущенные Пецей пули бельгийского автомата проникли внутрь «изменки», и в точках попаданий возникли короткие вспышки. «Солнце» поплыло было назад, но вдруг опять резко рвануло вперед. То ли «неверный» передумал отступать, то ли отодвинулся назад исключительно за счет кинетической энергии ударов пуль.
– Сюда, сука! – двигаясь наперерез блуждающей «изменке», кричал я. – На, жри! – И дважды выстрелил из пистолета. – Уходите! Уходите! – кричал я уже Гравию и его партнерам по тройке.
Бросив взгляд в противоположную сторону, порадовался за первую тройку. Те быстро и правильно соображали: удалились достаточно далеко и теперь постепенно, зигзагами и крюками, возвращаются на прежний курс.
«Неверный» колебался, выбирая между тремя людьми и мной. Базя, к моему удивлению, встал во главе троицы и теперь быстро и, что важно, уверенно повел за собой Гравия и Пецу. Я на всякий случай отступил назад.
«Солнце» парило на одном месте, словно выбирало. Наконец оно выбрало. Меня. Тройка сталкеров уже слишком далеко.
Резко развернувшись, я побежал.
Оглядываться не было необходимости, и так ясно, что «неверный» приближается, – спину жарило все сильнее. Да еще этот «хитин»! Не то чтобы тяжелый комбез, но, блин, я его только-только натянул. В паху натирает, в плечах дискомфорт. Блин, вот-вот пожарюсь на «солнце»!
Бежать только вперед. Пытаться уйти от «неверного» с помощью резких поворотов и перекатов – самая распространенная ошибка. Блуждающие «изменки», конечно, не обладают человеческой маневренностью, но сцапать сталкера, встающего после переката, вполне могут.
Между тем впереди – чуть ли не чистое поле, а значит, никаких преград для «неверного». Послал бы Трот мне стационарную «изменку» в помощь, что ли… А дыхалка, вообще-то, у меня не сильная…
Детектор резко запищал, однако времени смотреть на него не было. Как и не было времени кидать камушки. Впереди вроде ничего. Ладно, авось, скоро узнаю – вроде или не вроде.
Слева затрещало, засверкало, потянуло холодом. Почувствовав, как меня тянет в левую сторону, я резко отпрыгнул в противоположную. Попасть в «вихрь» – это даже хуже, чем поджариться на «солнце»…
Звук выстрела. СВШ, кажется. По «изменке» стрельнули из снайперки.
Вскакивая, я мельком глянул на «солнце». Оно зависло на месте. Отвлеклось на неожиданно проснувшийся стационарный участок ИФП. «Пульсар»! Отлично! У меня есть фора.
За пару секунд я отбежал метров на пять. «Солнце» тряхнуло. Снова выстрел. Чипс дважды точно попал в бродячую «изменку».
– Беги! – кричал мне Мороз. – Беги!
Понимая, что шанс у меня единственный, я не просто бежал. Я мчался что есть сил. Жжение в легких, ломота в груди… Через это можно бежать, можно, можно, жизнь дороже!
Снова выстрел. Потом еще и еще.
Я обернулся на бегу. «Солнце» плыло в направлении выстрела.
Фух-х-х! Можно остановиться и отдышаться…
Повалившись на землю, я продолжал жадно вдыхать ртом и утирал едкий пот, норовящий затечь в глаза и выжечь их. Услышав звук шагов, обернулся. Ко мне приближались товарищи по группе.
– Цел, тралы-фалы? – спросил Мороз, окинув меня изучающим взглядом.
Вместо ответа я грязно выругался и, закрыв глаза, растянулся на земле.
Всё. Перерыв.
– Ну и падла ж ты, Пеца! – злобно сказал я, поднявшись на ноги минут через пять. – Какого хрена творишь?
– Я все делал правильно! Если б ты не кипишевал, я б его гранатой! – заорал в ответ здоровенный сталкер. – Еще раз назовешь падлой, башку откручу!
– А ну попробуй! – с вызовом предложил я, скидывая рюкзак.
– Эй-эй! – Гравий встал между нами. – Хорош, парни! – Он выставил руки в разные стороны.
– Свали, щенок! Я сейчас поучу этого ср-раного пр-роводника уму-разуму! – рычал Пеца, тоже собираясь скинуть рюкзак.
– Остыньте! – рявкнул Мороз. – Вы оба!
Я предупреждение мог бы и проигнорировать, а вот Пеца – нет. Моментально остыл. Авторитет для него белоусый сталкер. Уважает он его… или боится?
