– Хвала Илламе, – выдохнул горе-беглец.
– Илламе говоришь… – Вахалий поволок глорианца к костру. – Ты и теперь будешь утверждать, что пристав?
– Нет. Помоги. Я все расскажу.
– А чем я тебе помогу? – Призрак бросил несчастного к столбу. Тофик и Семен спокойно жевали мясо, и только Константин поспешил к раненому.
– Нужно травой обернуть, – заговорил мальчишка, рассматривая разодранные ноги глорианца. – Койя остановит кровь.
– Брысь отсюда! – Призрак отогнал мальчишку. – А ты, лишенец, говори, почему стрелял в Костяна?
– Сначала перевяжите.
– А вот это дудки. Говори!
– Мне приказали его убрать.
– Кто приказал?
– Полк-офицер. – Глорианец зашипел от боли: – Ну сделайте же хоть что-нибудь!
– Где офицер? Сколько вас?
– Три взвода пехоты из второго ударного и шесть спецов. Откуда спецы, я не знаю. Честное слово, не знаю. Останови кровь, пожалуйста!
– Ваша задача? Цель операции? – продолжал спрашивать Вахалий, Тофик и Семен бросили еду, подошли ближе.
– Какая-то коробка. Контейнер. Ну что вы стоите, помогите…
– Костян! – позвал Призрак. – Неси воду, а ты, носатый, дай один нож, а сам… сам топай к берегу. Срежь койя, на отмели режь, мягкую, молодую.
– Я принесу, я знаю! – Мальчишка схватил раковину и рванул в темноту.
– Куда он, там же… – прохрипел глорианец. – Там зверье.
– Разве это зверье? – Вахалий вспорол штанину. – Да, хухушок, второй раз тебе повезло. Молодь трусовата, но кровь учуяла, вот и напала. Хорошо, что самцы в эти места не суются, мамаши на протоке потомство охраняют. Да и мелко здесь, рай для молодняка.
– Молодняка? – переспросил пленник, таращась на окровавленные ноги.
– Угу, молодняк. – Тофик встал на колени. – Ты зачем в болото сунулся, шайтан?
– Думал там отсидеться? – Семен закурил. – Как звать-то тебя, горемыка?
– Урлис. Ой-ой-ой!
– Потерпи. – Вахалий поливал на раны из фляги. – Сейчас полегчает. Водка чудеса делает. Промою, станет легче.
– Хорошо бы.
– Слышь, Урлис? – Семен при свете костра рассматривал раны. – А что ты в Заречье делал, как туда попал?
– Нас… нас месяц назад… у-у-у… – взвыл Урлис. Вахалий бинтовал ногу широкими полосами травы, а мальчишка поливал водой.
– Ты давай, рассказывай, мы тебя слушаем, – поторопил Призрак. – И много таких, как ты, в Заречье?
– Две группы. По шесть человек в каждой. Было три, два дня назад в порту военный патруль… ай-ай-ай… печет!
– Ничего, потерпишь! – Вахалий кивнул, и Костян плеснул водой из раковины. – Полегчало?
– Да.
– Продолжай, рассказывай.
– Все, я больше ничего не знаю.
– Может, не будем торопиться, – предложил Семен. – Молодняк голодный, кровь теплая, пахнет далеко… потащили к болоту.
– Семен, ты меня удивляешь, – Вахалий улыбался. – Гранс-лекарь и вдруг…
– Так я в отставке.
– Нет, не нужно меня тащить! – Урлис схватил Вахалия за руку. – Я вспомнил!
– Кто бы сомневался… – Тофик забрал опустевшую раковину и пошел к воде.
– А товарищ Феликс? – спросил Константин. – Он что, с вами заодно?
– Этот маньяк? – Урлис потрогал забинтованную ногу. На ощупь мягкая и теплая. К тому же боль заметно утихла, но не везде. Колено по-прежнему дергало, пекло.
– Почему маньяк? – В голосе Семена появились нотки недоверия. – Сколько его знал… – Семен сунул пленнику прикуренную самокрутку. – Тише воды ниже травы.
– Да вы что? – Урлис подавился дымом, может, от удивления, а может, от крепости самосада. – Псих этот Феликс, и его дружок тоже не в себе. Видели бы вы, как они с дикарем расправились. Феликс брюхо ему вспорол, а кишки на палку мотал. Глаза бешеные. Маньяк, по-другому и не назовешь. Он-то и велел убрать мальчишку.
– Где это было?
– Что было? – Глорианец уставился на Вахалия.
– Где убивали кайца?
– А я откуда знаю? Где-то у реки.
– Куда спрятали тело?
– В лодку затащили. Этот ненормальный с Ехансоном аборигена к палубе пригвоздили. Тот еще живой был. Раз пять протыкали. Драхам их подери!
– Чем? – С каждым ответом лицо Призрака серело. – Чем пригвоздили?
– Той же палкой, на которую кишки наматывали. Добротная такая, с железным наконечником, а на ручке кожаный ремешок. Храни меня Иллама.
– Да-а-а уж… – пропел Семен. – Вот и тихоня. Знать бы раньше.
– Жить хочешь? – спросил Вахалий и принялся бинтовать вторую ногу. Тофик лил воду, а Константин с открытым ртом хлопал глазами.
– Хочу! – выпалил Урлис.
– А я не верю! Врет он все, – выкрикнул мальчишка. – Товарищ Феликс не мог… и Ехансон не мог. Они…
– Убийцы они. – Тофик схватил Константина за грудки, встряхнул. – Успокойся.
– Вранье! – Юный революционер всхлипнул, на глазах проступили слезы. – Товарищ Феликс мне рекомендацию давал. Он знаете какой? Он… он…
– Теперь знаем. – Тофик прижал мальчишку к себе. – Тише, не нужно кричать.
– Как же так? – Константин потер глаза. – Мы же за новое общество, без насилия.
– Без насилия говоришь? – Вахалий осмотрел повязки. Трава стягивала раны, а глаза пленника заблестели. – Когда такое будет? И будет ли вообще – ваше новое общество?
– Будет! – Мальчишка вывернулся и оттолкнул Тофика. – К нам в лагерь должны прибыть делегаты. Много товарищей из других ячеек. Я сам слышал, как товариш Владимир о них говорил.
– И что? – Семен улыбнулся. – Что с того?
– А ничего, – огрызнулся мальчуган. – Товарищей переправят в Заречье, там подполье. Понятно?
– О чем это он? – Тофик уставился на Вахалия. – Что за подполье?
– Это люди полк-офицера, – пояснил Урлис. – Кодовое название «делегаты». Тридцать отборных бойцов. Их цель – лаборатория.
– Во дает? – выпалил Тофик. – Уже понесло, сок койя в башку ударил. Теперь будет молоть всякую ерунду. Лаборатория… он что – ученый?
– Помолчи, носатый. – Вахалий заглянул глорианцу в глаза. Зрачки сузились, белки покраснели. – Откуда знаешь про лабораторию?
– От агента. В Заречье – засекреченный объект, его-то и нужно захватить. На подходе имперский вымпел. Полк-офицер торопится, нужно спешить… проникнуть… а потом.
– На что вы надеетесь?
– Я не знаю. – Урлис глупо улыбался, вертел головой. – Там что-то важное. – Глорианец уставился в темноту и закрыл глаза.
