Осматривать трупы уже некогда, я лишь убедился по-быстрому в том, что портативные рации на убитых не включены в режим активации голосом или постоянной передачи, а то мало ли кто еще может все происходящее здесь слушать.
Группа Митча вышла на связь, сообщила, что смена выехала. Все же идем по плану, нормально. Затем доклад от Хэнка — он сообщил, что Марио подогнал машину и что они уже на борту. Так, тут тоже по плану идем.
— Выходим, всем занять позиции.
Они опознавались по радио? А если опознавались, то откуда? С какого рубежа? Может быть, еще повезет, кто знает. Нам бы пленного, хотя бы одного, а лучше больше.
Выпускать смены с ранчо — риск, но мы с Митчем, подумав, решили все же так поступить. Бандиты, да еще непуганые, на своей, по факту, территории — они не военные. Они могут не знать всей воинской премудрости и просто ею пренебрегать. Сбегут — ну и черт с ним, мы далеки от надежды на то, что те, кто их сюда послал, не догадаются о том, что могло с ними случиться. А вот если они все же манкируют правилами, то… ладно, увидим сейчас.
Карл выбежал на балкон с другой стороны от подъездного козырька, залег там, Роб засел практически на месте убитого радиста. А я, торопясь и прыгая через ступеньку, сбежал на первый этаж, выскочил наружу. Огляделся быстро, потом бросился за куст, что возле колонны, поддерживающей балкон второго этажа здания.
Машина со сменой в прошлый раз подъезжала без фар. Может быть, лунного света достаточно было, сейчас полнолуние, а может, водитель ехал с ПНВ,
[37]
хотя носимых приборов ночного видения на трупах мы не нашли, только неплохой ночной бинокль. Но на фоне мешанины из металлической колонны, кустов и прочего — меня, залегшего и укрывшегося, сразу разглядеть будет трудно, если я, конечно, шевелиться не буду. А если не сразу, так и не страшно уже. А дальше мы их берем с трех сторон, при очевидном позиционном и техническом преимуществе, так что… должно сработать. Может сработать, если точнее.
— Страшновато как-то на улице, — сказал я тихо, себе под нос, но развивать мысль дальше не стал.
«Радар» пока молчал, но сам я был настороже — кровь уже пролилась, вокруг ночь, так что ждать можно всего. Твари — они ведь как акулы, появляются там, где кровь. Все завязано на кровь, кровь — ключ ко всему, как я узнал еще от профессора Милославского, человека очень умного и очень подлого, которого потом сам убил за эту его подлость.
Ладно, нам всего несколько минут здесь торчать, машина со сменой — темный пикап с выключенными фарами — уже выехала с ранчо. И да, выходит так, что именно на ранчо база этих наблюдателей, все совпало. Тут я угадал, хоть на самом деле ошибиться было трудно.
Тихо вокруг, разве что ветерок шелестит слегка травой. И вправду ночь светлая, я бы и без ночника машину провел без всяких проблем.
Плохо, что сейчас снайпер нас поддержать не сможет. Слишком рискованно — я вот, например, оказываюсь прямо на линии огня. Рикошеты, перелеты и все такое, так что лучше не надо. Трех автоматов достаточно будет, надеюсь. Главное — водителя сразу снять, а дальше можно попробовать предложить сдаться. Или не предлагать. Ладно, посмотрим. В теории все должно произойти по моей команде, а как все вывернется в реальности — не знает пока никто, потому что со мной всего два человека, и каждый из них никакого боевого опыта не имеет. Тут бы самим не нарваться.
Черт, надо было брать свою «марк-одиннадцать» и на нее ночной прицел ставить. И позицию чуть дальше… и вероятность обнаружения ниже, и через лобовое стекло стрелять не так страшно, все же вероятность отклонения пули ниже была бы, наверное. Или выше? Ладно, количеством возьмем…
Мой палец скользнул на рычаг переводчика, и я убедился, что автомат в режиме автоматического огня. Включил-выключил инфракрасный лазер, направив на бордюр перед собой, проверив, что ничего не сломалось. Нервничаю. Ну да, а как тут не нервничать?
В эфире тишина, все просто ждут. Затем от Алекса:
— «Глаз-два» вызывает «Блэйд-один», как принимаешь?
— «Блэйд-один» на приеме.
— «Блэйд-один», вижу одну машину, время и направление соответствуют.
— «Глаз-два», принял. «Молот-один», здесь «Блэйд-один», как слышишь?
Голос Митча дошел ко мне уже через ретранслятор, как и мой до него:
— «Молот-один» на приеме.
— «Молот-один», ждите сигнала.
— «Блэйд-один», я все слышал, — вновь прозвучал в наушниках голос Митча. — Готовность полная.
Ну да, он же на частоте сидит не слезая, просто молчал до этого.
Слышен звук двигателя, приближается. Солидный такой мотор, из больших и мощных. И тихий, на самых низких катит, чтобы не шуметь. Ага, вон он, едет, большой пикап на поднятой подвеске. Смена. Неужели пока на связь не выходили? Я на всякий случай дал подобранную с трупа короткую рацию Робу, сказал, чтобы тот хоть что-то промычал в нее, если с ним выйдут на связь, — вдруг сработает.
Нет, не тормозят, прямо сюда чешут. Когда опознаваться-то будут? Когда остановятся?
Прицелился в лобовое. Точно, водитель в ночнике, а вот тот, что рядом с ним сидит, — без. На всех не хватило? Очень может быть. А может, просто не надевали — и так нормальная видимость, а ночник на лице не так чтобы комфортабельная штука, он увесист и неудобен, его все время снять хочется.
Останавливаются. И сидящий справа что-то в рацию говорит — похоже, опознается.
— «Блэйд-один» всем! Хо-о-о-А!
И выпустил короткую очередь в водителя. Автомат завибрировал у плеча, ударило в нос запахом кордита, резким, химическим, острым как нож на фоне чистого ночного воздуха. Лобовое стекло пикапа покрылось кучкой светлых пятен, а я выпустил туда же вторую очередь, третью, чтобы наверняка достать свою цель.
Машина дернулась, неожиданно ускорилась, рыкнув мотором, и я почувствовал волну острого разочарования — не попал! И тут же накатило облегчение, потому что пикап плавно свернул в сторону, с ходу ударился левым передним колесом о бордюр, подскочил на нем и с глухим ударом и звуком сминаемого железа и ломающегося пластика впилился прямо серединой решетки в колонну, уже там остановившись как вкопанный.
Следующая мысль была еще хуже — он вышел из секторов обстрела Карла и Роба, но и тут я ошибся — не вышел, разве что Робу пришлось наклониться через ограждение.
Я успел увидеть, что сидевший рядом с водителем человек нырнул вниз, уходя от обстрела, — все как я и ожидал. Второго не видно, а затем началась стрельба еще из двух стволов, а я добил свой магазин по лобовому, продолжая крошить его на сидящих внутри, а потом скомандовал в рацию:
— «Глаз-один», на позицию!
— Принял! — услышал я голос Хэнка.
Стрельба по пикапу продолжалась, и, надеюсь, по тем его местам, где риск поразить сидящих внутри был минимальным. Когда человек в машине, вокруг темно, а машину насквозь прошивают пули, ему очень страшно, а сопротивляться трудно, почти невозможно. Непонятно откуда стреляют, потому что не выглянешь, непонятно сколько стрелков, нет маневра, нет укрытия, нет возможности отбиваться. Можно только лежать внутри или попытаться выбраться наружу, что и произошло: передняя правая дверца резко открылась, чье-то тело неуклюже выпало на бетон подъездной дорожки, попыталось откатиться в сторону, относительно успешно, затем ползти на локтях, а затем ему в бедро ударила одна, вторая пуля — и тело неожиданно обрело громкий голос.
