– Что ты делаешь?
– Воздух нюхаю…
– Зачем?
– Если бы их готовили к поеданию, то наверняка разожгли бы хороший костер. А дыма я не чувствую.
– Может ветер в другую сторону сносит?
– И так может статься… Хотя… – Леон облизал палец и осторожно высунул его в окошко и держал его до тех пор пока палец не заметил охранник и не ударил по нему дубинкой.
Правда Леон успел убрать его раньше, а то перелома было бы не избежать. Охранник так же что-то прорычал угрожающим тоном.
– Нет, ветра не чувствуется, – сказал он тихо когда морда сахарианца исчезла в окне. – Так что разожги они костер, дым бы по любому почувствовался.
Все снова погрузились в тревожное молчание. Загадок больше чем отгадок.
– Ну не сырыми же их жрать будут? – не выдержал Эрик.
– А почему бы и нет? Если это не просто акт насыщения, а ритуал, то могли бы и сырыми.
– Ч-черт…
– Нет, я не выдержу! – закричал все тот же мужичок и набросился на дверь, молотя в нее кулаками. – Выпустите меня твари!
– вернись на место, придурок! Хуже же будет! – закричал на него Леон и вдвоем с Эриком попробовали его оторвать от двери и успокоить, но у них ничего не получилось.
Небольшой мужичок обивался так яростно будто в него вселился демон и продолжал орать уже что-то нечленораздельное молотя в дверь.
Дверь открылась, так резко, что мужик выпал наружу, чуть не налетев на ножи сахарианцев пришедших на шум.
Замолкшего мужичка подхватили и куда-то поволокли.
На оставшихся пленников, прижавшихся к дальней стенке злобно рыкнули и закрыли дверь.
– Этому точно трындец, – констатировал Леон.
Махов только согласно кивнул головой.
Прошло еще несколько часов, усталость и отсутствие событий сделали свое дело, и организмы стали погружаться в сон, но тут вновь послышались шаги, и сон как рукой сняло.
Теперь у окошка место заняли Леон, а Эрик остался без зрительной информации, но какую-то информацию хотелось получить немедленно.
– Что там? – спросил он.
– Похоже тех кого уводили возвращают обратно. Только выглядят они не важно… тащат под руки каких-то квелых. Едва ногами шевелят…
– Что с ними?
– Не пойму… воде целые… больше на пьяных походят.
– Вряд ли их напоили.
– Да уж точно.
– А вот одурманили вполне… – предположил второй смотрящий в окошко. – Вы видели, какие у них глаза? Точнее зрачки…
– Тоже может быть… действительно, зрачки расширены, так что радужка едва видна.
– Сволочи… сволочи… – послышалось бормотание какого-то пленника, что проносили мимо камеры.
Пленников вернули в камеры и вновь потянулось тревожное ожидание.
Мужика, что бился в дверь, явно сошедшего с ума, так и не вернули. А это значит, что его действительно пустили в расход.
«Но что же они все-таки делали с теми, кого потом вернули? – невольно задавался вопросом Эрик. – Почему у них были расширены зрачки? Опоили наркотиком? Зачем?!»
Вопросов возникало много, но все они оставались без ответов. Гадать бессмысленно. К тому же что-то говорило Эрику, что он скоро сам узнает ответы на большинство из них, надо только подождать. Но черт возьми, как же тяжело это делать! Внутри все переворачивало. Эмоции то затухали до состояния полной апатии, то бушевали с силой урагана. Казалось, что еще немного и он вот так же впадет в истерику и начнет биться в дверь. И лишь неясная судьба предшественника, свалившегося в пропасть сумасшествия, останавливала Махова у последней черты отделявшей его безумия.
4
Дверь в очередной раз резко открылась, но вместо еды как обычно, в камеру ворвались вооруженные сахарианцы, что-то рыкая на своем языке, они грубо хватали пытавшихся забиться в самый дальний угол пленников за руки и рывком поднимали с пола.
«Вот сейчас и узнаем, что они с пленниками делают…» – подумал Махов ведомый двумя сахарианцами, крепко держащих его за руки.
Позади шел Леон, за ним остальные, в том числе пленники, точнее еще пять пленниц из соседней камеры. Никто не истерил, видимо все уже смирились со своей судьбой, какой бы она ни была.
Пленников отвели на самый край поселения, на самый верхний уровень и по одному забрасывали в отдельные пустые камеры. Стало мягко говоря неуютно.
Прошло еще около получаса прежде чем дверь открылась и в ней показался сахарианец с плошкой в руках.
– Гэрг, – сказал он, поднося плошку к своему рту, а потом протягивая ее Эрику.
– Выпить что ли?
Махов решил не спорить и принял плошку, сделав первый глоток, но тут же стал плеваться.
– Горькая! Что это за отрава?!
– Гэрг! – настаивал абориген.
– Гэрг так гэрг…
Махов преодолевая рвотные позывы, чувствуя что если его вырвет, то заставят пить вновь, возможно силой, не зря же там еще двое кучкуются, влил в себя содержимое чеплашки.
– Доволен?
Сахарианец ничего не сказал, только закрыл две, но охранник не переставал за ним наблюдать в открытое окошко.
«Следят, наверное что бы не выблевали», – подумал Эрик.
– Гэрг… – послышалось у соседней камеры.
– Что это за дерьмо?! – сплюнул Леон.
– Гэрг!
– Ладно, ладно… чтоб вас…
Но Леон не смог выпить все и послышался звук рвоты.
– Гэрг!!!
В голове тем временем зашумело, в глазах стало расплываться, появились яркие красочные вспышки, стало сложнее сфокусироваться на чем-то конкретном. Стало подводить чувство ориентации, стены и потолок вокруг закачались, заходили ходуном и Эрик не устояв, упал.
«Все-таки наркота… – констатировал Эрик. – Но зачем?»
– Привет! – с глупой улыбкой помахал Эрик сахарианцу наблюдавшего за ним в окошко. – Давай дружить? Меня зовут Эрик… Эрик Махов… А тебя?
Но гоблин называться не спешил.
Действие наркотика на мозг тем временем усиливалось. Сознание то и дело отключалось, а когда включалось…
– Элен! – прошептал Махов, обнимая жену. – Элен…
Очнулся Эрик вися на руках сахарианцев тащивших его волоком. Ноги стучали по ступенькам, когда они спускались вниз, но боли почти не было, так тупое ощущение.
– Что за черт?..
Эрик встряхнул головой, но лучше бы он этого не делал. Чудовищная боль буквально взорвала голову, что он едва не потерял сознание.
Тем не менее, мозг отойдя от шока, пытался выполнить поставленную задачу, и вспомнить что произошло. Получалось плохо. Перед глазами мелькали какие-то смутные образы, словно стоп-кадры. Из них выходило что он занимался любовью с Элен.
