– Где? – спросил Ремезов, посмотрев на мутившиеся от магнитной бури мониторы показывающих каньон.
Но тут все было чисто. Какими бы ни были сильными помехи, они не смогли бы скрыть стаю дельтапланов.
– С другой стороны модуля… – почему-то виноватым голосом ответил дежурный.
Ремезов посмотрел на указанный дежурным монитор. Там виднелся только один дельтаплан, летящий со стороны плато.
Но Антон Николаевич и не думал ругать дежурного из-за того, что тот поставил на уши весь модуль из-за одного дельтапланериста. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
– Чего это он? Заблудился что ли?
Дельтапланерист вдруг покачал крылом из стороны в сторону.
– Что за черт?!
Дельтаплан приближался и кто-то нервный из стрелков с максимально дальней дистанции пустил по нему зенитную ракету. Прямо перед треугольником раскрылся купол парашюта заряда.
Дельтапланерист среагировал с небольшим запозданием, рванул заряд и черный треугольник, качнувшись от ударной волны и осколков, стал падать на землю. Лишь в последний момент пилот смог выровнять полет, но приземление все равно оказалось жестким. Дельтаплан поломался превратившись в груду реек и кожи, но больше ничего не произошло, хотя обычно после таких падений он загорался от разбившихся зажигательных гранат, а в последнее время еще и взрывался от взрывчатки.
– Больше никого нет? – спросил Ремезов, подозревая какую-то игру гоблинов.
– Нету… – неуверенно сказал дежурный, указывая на все сильнее мутившиеся экраны.
Всю электронику пора было отключать, а то как бы не сгорела.
– Тогда его нужно подобрать. Нам нужны пленники.
– А вдруг это ловушка? Уж больно странно все это выглядело…
– Все может быть. Потому действовать максимально осторожно…
Антон Николаевич, понимая что сейчас мало кто согласится выбраться наружу опасаясь внезапного нападения хитрых гоблинов, сам пошел к гаражному отделению чтобы личным примером сподвигнуть на стремительную вылазку за пленником нескольких добровольцев.
11
Эрик открыл глаза, но они отказывались работать в полную силу. Он видел только серое пятно, где-то темнее, где-то светлее. Попробовал сглотнуть, но язык казалось прирос к нёбу. Отлепив его, он глухо простонал:
– Пить…
– Сейчас! – воскликнул знакомый голос и, Эрик почувствовав прикосновение к губам горлышка фляжки. – Пей!
Вода полилась в рот, Эрик сделал несколько глотков и чуть не захлебнулся.
В глазах по-прежнему стояла нечеткая муть, но серые тени задвигались, появились новые голоса. Среди них прозвучал еще один знакомый голос, уже мужской:
– Поставьте его на ноги, во что бы то ни стало!
– Мы делаем все что можем…
– Плохо делаете, учитывая, как долго он валяется!
– Мы очень ограничены в средствах…
– Да знаю я… но он должен поправиться. У него много ценной информации. В конце концов, он единственный кому удалось бежать от гоблинов. Хотя бы только поэтому он должен жить.
– Мы понимаем…
И снова темнота и беспамятство.
Махов наверняка сбился бы со счета, если бы ему в голову вдруг пришла такая мысль, как считать количество своих кратковременных пробуждений.
Но однажды ему все же стало лучше.
– Привет, – поздоровался он с Элен, чье лицо посерело и осунулось.
– Привет дорогой… – улыбнулась он смахивая тут же выступившую слезу. – Тебе уже лучше?
– Намного… Давно я тут валяюсь?
Элен еще раз грустно улыбнулась.
– Лето уже подходит к концу…
– Вот это да… долгонько. Адам наверное уже ходить научился.
– Ползает. Скоро встанет, – кивнула Элен, уже не сдерживая слез.
– Не плачь… все будет в порядке. Не в первый раз, – усмехнулся Эрик. – Я уже привычный.
– Потому и выжил, – подтвердила она. – По крайней мере так доктора говорят. Не будь у тебя закалки с прошлого раза, сопротивляемости от сохранившихся антител, еще неизвестно, сумели бы они тебя спасти.
– Понимаю… Доктора не те…
– Верно. Их и докторами-то можно назвать лишь ну с очень большой натяжкой. Самые лучшие, как понимаешь, в нашем модуле работали и погибли в нем.
– Да…
– С тобой Антон Николаевич хотел поговорить…
– Хорошо, тем более что у меня есть важная информация.
Элен отвлеклась из палаты, сходила к аппарату связи и позвала Ремезова.
Президент колонии не заставил себя долго ждать, не прошло и двух минут, как он оказался в палате Махова.
Выглядел он совсем плохо. Это был уже какой-то старик. Люди по прошествии времени конечно не молодеют, но чтобы постареть так сильно?! Хотя конечно, груз ответственности и все прочее.
– Ну, здравствуй…
– Здравствуйте Антон Николаевич. У меня есть важная информация…
– Подожди… Скажи, что они делают с пленниками, Эрик?
– Э-э… – покосился Махов на Элен.
Конечно то что он, или все же точнее делали с ним нельзя считать изменой, но все же, как-то неудобно говорить при любимой.
– Что? – настойчиво повторил Ремезов.
– Ну, в общем тут такое дело Антон Николаевич… они берут нас в плен для… даже не знаю как сказать…
– Говори как есть.
– В общем, не знаю для чего они это делают, но опоив каким-то наркотиком они э-э… совокупляются с пленниками. Такое впечатление, что они хотят получить детей от людей со звезд.
Элен ахнула. Ремезов сжал кулаки и челюсти.
– Другое дело как это соотносится с нападениями на нас?
– То есть… ты хочешь нам сказать… – начал как-то медленно и раздельно говорить Антон Николаевич, с трудом сдерживая клокочущую ярость в голосе, – что мою жену… осеменяло… одно из этих животных?!!
– Что? Вы хотите сказать…
– Да Эрик, жену Антона Николаевича похитили как и тебя…
Ремезов рыкнув что-то нечленораздельное выскочил из палаты.
Идея найти возможное местонахождение жены при помощи маячков присобаченных на дельтапланы отпущенных инфицированных аборигенок не сработала. Глубокие каньоны глушили сигнал, а потом во время очередной сильной магнитной бури они просто сдохли.
– Прости меня…
– Ну что ты, ты ведь был в плену…
– Но я видел только тебя. Так работал этот наркотик.
Элен кивнула улыбнувшись одними уголками рта.
– А что потом делают с пленниками? – спросила она.
