— Да нам домой нужно ехать, — Наталья тут же
посмотрела на часы. — Времени-то уже сколько! Мы с милицией в следующий
раз встретимся.
— Нет, девочки, вам нужно ее дождаться.
— Да какая милиция? Время действительно позднее, —
согласилась я со своей подругой. — В милиции ведь тоже люди работают, а
это значит, что им по ночам спать положено. Зачем людей отвлекать от работы…
Не успела я закончить свой вопрос, как из операционного
блока спешно выбежала женщина-врач и быстро произнесла:
— Срочно нужна кровь второй группы!
— У меня вторая группа, — тут же ответила я.
— Вы согласны?
— Конечно… Берите сколько потребуется.
После того как я отдала часть своей крови Илье, я
почувствовала головокружение, шум в ушах и общую слабость. Наталья сидела в
приемном покое и общалась с людьми в милицейской форме, рассказывая им о том,
как на дачу ворвался Влад и между двумя братьями завязалась перестрелка. Сев на
стоящий рядом с ней стул, я прислонилась головой к стене и подтвердила
показания подруги, назвав при этом адрес своей дачи. На вопрос по поводу того,
что Илья делал на моей даче, мне пришлось приду, мать сказку о том, что он
просто устал от всей городской суеты, от собственного бизнеса и неограниченного
количества дел, попросил уединения и захотел немного побыть в одиночестве,
чтобы снять накопившуюся усталость, поразмышлять и покончить с нечаянно
нахлынувшей тоской и депрессией. Что касается Влада, то мы обе промолчали про то,
что я погналась за ним с пистолетом. Свой рассказ мы закончили на том, что
раненый Влад попытался произвести еще один выстрел, чтобы добить своего брата,
но, так как в патроннике больше не оказалось патронов, его попытка не удалась,
и он в спешке покинул дом. Когда многочасовая беседа закончилась, мы встали и
вновь направились к операционной. Я шла, крепко вцепившись в Наташкину руку, и
немного пошатывалась.
— Света, тебе совсем плохо?
— Голова кружится. Я еще никогда так много крови не
сдавала.
— Тебе сладкого чая нужно. Да лечь полежать.
— Позже.
— Что позже-то? Ты выглядишь как покойница, —
испуганно покосилась на меня Натка.
— Наталья, вот идем мы с тобой по коридору, взявшись за
руки, и плакать хочется от нашего вида…
— Почему?
— Да потому. Я только думаю, какие же мы с тобой
несчастные…
— Почему это мы несчастные? — тут же
воспротивилась моим словам Наталья.
— Я обессиленная. Того и гляди рухну на пол и отойду в
мир иной, а у тебя на голове чепец прикольный из ваты с пластырем… Тебе вообще
голову зашили, тебе сейчас все простить можно. И зачем я на тебя злилась? Как
же я сразу не поняла, что тебе голову пробили? Злиться на тебя — последнее
дело. Ты мелешь все, что ни попадя. Так вот идем с тобой такие несчастные… Одна
стала бескровной, другая с пробитой головой… И пожалеть-то нас некому…
— А вас не нужно жалеть! Мы жалости не терпим! —
не согласилась со мной Наталья. — Ничего страшного, что мы со стороны так
жалко выглядим, что у нас крови нет и голова пробита. Зато внутри такая силища,
что никому не снилось!
Я с трудом улыбнулась и тут же бросилась к вышедшей из
операционной уставшей женщине:
— Простите, а операция уже закончилась?
— Закончилась.
— И что?
— Что значит ваше «что»?
— Он жив?
— Простите, а вы пострадавшему кем приходитесь? —
обратила свой вопрос ко мне женщина.
— Она его будущая жена, — сразу сообразила
Наташка. — Так вы нам скажете, он жив или нет? Свадьба-то будет?
— Насчет свадьбы пока не знаю. Но мужчина жив.
— Что значит это «пока»?
— Его состояние сейчас не просто тяжелое, а очень
тяжелое. Критическое. Но будем надеяться на лучшее. Это вы ему свою кровь
отдали?
— Я.
— Я так и подумала. Уж слишком вы бледная.
Поезжайте домой. Хорошенько выспитесь. А нам лучше звоните.
От того, что вы будете у дверей тут сидеть, ничего не изменится.
— А вдруг еще кровь потребуется?
— Не потребуется. Во всяком случае, ваша, — устало
улыбнулась женщина. — Вы так выглядите, что вам самой скоро кровь
потребуется.
Кивнув, я взяла Наташку за руку и направилась к выходу.
— Если операцию выдержал, значит, выкарабкается, —
сделала вывод Наташка, спускаясь по больничным ступенькам.
— Ты думаешь? — спросила я свою подругу голосом,
полным надежды.
— Я в этом просто уверена. Чует мое сердце, что скоро
играть нам свадебку!
— Не играть.
— Почему?
— Потому что я Влада убила, — сказала я ледяным
голосом, как только мы вышли из больницы.
— Как убила? — Наташа вытянула руку, для того
чтобы поймать машину, но тут же передумала и опустила ее обратно.
— Да, Ната, не свадебку играть будем, а скоро тебе
узелок мне в тюрьму собирать придется.
— Не говори глупости!
— А это не глупости Менты уже, наверно, на мою дачу
поехали. Совсем недалеко от моего участка лес. Уж они лес обязательно прочешут.
А в том лесу труп Влада, лежащий лицом вниз.
— А как они узнают, что это ты.., его… — Видимо,
Наташкины нервы окончательно сдали, и она закрыла свой рот ладонью, для того
чтобы не закричать от охватившего ее ужаса.
— А там и знать нечего. Рядом с трупом валяется
пистолет с моими отпечатками пальцев…
Глава 13
Я смотрела на Наташку глазами, полными слез, и пыталась
побороть страшное головокружение.
— Светка, но ведь это была самооборона, — только и
смогла произнести она.
— Какая к черту самооборона? Раненый, хромающий Влад от
меня убегал, а я гналась за ним с пистолетом и, как только мы забежали в лес,
тут же убила. Он на меня не нападал. Он, наоборот, от меня убегал, а я его
хладнокровно грохнула в спину. О самообороне не может быть и речи.
— Но ведь у тебя не было другого выхода! — почти
крикнула Натка.
— Какого выхода?
— Я же тебе говорю, что другого выхода у тебя не было.
Ты действовала по обстоятельствам.
