— Тут сосен — целый лес.
— А ты хоть далеко вглубь его загнала или нет?
— Наташа, я даже не помню.
— Как это «я не помню»?
— Я в таком состоянии была…
— Хорошо. Тогда прочешем весь лес.
— Весь не стоит. Давай хотя бы частично.
Я не знаю, сколько времени мы бродили по лесу, осматривали
каждую сосну и носили по очереди тяжелую лопату, но, по-моему, это было очень
долго. И, наконец догадавшись поглядеть на часы, я сообщила, что наши поиски
продолжаются уже не один час.
— Наташа, если я сейчас под какой-нибудь сосной упаду,
ты меня похоронишь? — крайне уставшим голосом спросила я свою подругу.
— Ты что несешь?
— Что слышишь. Зря мы сюда поехали. Я не помню то
место, где я убила Влада, а весь лес нам и за три дня не обойти. Сами
заблудимся, и все.
— Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю оставить эту затею.
— Какую?
— Предлагаю прекратить поиски Влада.
— Ты хочешь сесть в тюрьму?
— Я уже не знаю.
— Вот если не знаешь, то давай соберись с последними
силами и продолжай искать труп Влада.
После дальнейших продолжительных, но так и не принесших
никакого результата поисков я поняла, что больше не могу даже шагу сделать, что
у меня совершенно нет сил. И легла на траву у ближайшей сосны, широко раскинув
руки и уставившись в небо.
— Светка, ты что?
— Ничего. Я сломалась. У меня батарейки сели.
Тоже обессиленная, Наталья опустилась на землю рядом со мной
и, поджав под себя колени, тихо призналась:
— У меня тоже.
— Что у тебя тоже?
— У меня тоже батарейки сдохли.
— Удивительно.
— Что тебе удивительно?
— Что у тебя батарейки могут сдохнуть. В тебе столько
энергии…
— Представь себе, что даже у меня может иссякнуть
энергия. Я же не железная! А знаешь, что я хочу тебе сказать?
— Не знаю.
— Если мы труп Влада не нашли, то и милиция его вряд ли
найдет.
— Наташа, скажешь тоже! Милиция-то его как раз и может
найти, а вот у нас его искать уже сил нет.
— Светка, а может, ты его не убила? — шокировала
меня своим вопросом Наталья. — Может, он встал и убежал?
— Как убежал? — опешила я.
— Как люди убегают? Поднимаются с земли и бегут со всех
ног. А может, тебе вообще это все показалось? Такое тоже часто бывает. Ты тогда
была в шоковом состоянии, вот тебе и показалось, что ты его шлепнула. Может, ты
его и не видела вовсе?
Я подняла голову и посмотрела на Наталью безумным взглядом:
— Наташа, я что, похожа на идиотку?
— Я этого не говорила.
— Я повторяю тебе еще раз: я его убила.
— Ну, убила и убила, — не стала связываться со
мной Наташка. — Так ему и надо. Туда ему и дорога!
Он эту смерть заслужил.
— Может, и заслужил, только я не имела права его
убивать.
— Если мы сейчас будем рассуждать о правах, то знаешь
до чего договоримся… Он, между прочим, тоже не имел никаких прав обирать до
нитки одинокую, несчастную, измученную невзгодами в личной жизни женщину, а
затем пробивать ей голову пистолетом. Это ведь я только тебе сказала о том, что
мне было совершенно не больно, когда мне голову зашивали, но на самом деле все
совсем не так. Я от боли чуть было с ума не сошла. А тебя он под прицелом
сколько держал! Представляю, что ты чувствовала, когда тебе в затылок дуло
пистолета упиралось. Даже страшно подумать, каково тебе было. И ведь если бы
Илья на него не кинулся, он пристрелил бы тебя, как куропатку, и ни о чем не
задумался бы. У тебя волосы седые появились.
— Что? — я тут же поднялась с земли и испуганно
схватилась за голову.
— Что слышала.
— Ты шутишь? Ради бога, я тебя умоляю, скажи, что ты
шутишь.
— Да что-то мне как-то стало в последнее время не до
шуток. Несколько седых волосков у тебя точно уже есть. Да что ты так
перепугалась? На тебе лица сейчас нет. Завтра же пойдешь в салон красоты и
голову покрасишь. Подумаешь, мелочи жизни!
— И ты называешь подобные вещи мелочами жизни?
— Конечно. А разве может быть по-другому?
Сейчас столько различных модных ярких красок с самыми
разнообразными оттенками, что женщины могут седеть без страха и с
удовольствием.
— Ой, Наталья, тебя послушаешь, так подумаешь, что в
жизни вообще жалеть не о чем.
— Действительно не о чем. Я все это к тому говорю, что
правильно ты его грохнула. Хоть одним гадом на свете меньше стало. Самое
главное, чтобы тебе за это ничего не было.
— В том-то и дело, что мне как раз за это может быть
несколько лет тюрьмы. А искать труп Влада сил больше нет. Если мы с этим не
покончим, то я сама упаду у ближайшей сосны и стану трупом.
— Даже если труп найдут и к тебе с наручниками приедут,
ты ни с чем не соглашайся, — принялась учить меня Натка.
— Понятное дело, что при любых обстоятельствах и до
последнего я буду идти в отказ. А по-другому не может быть.
— Вот это правильная позиция. Еще черта с два кто
докажет, что это ты во Влада стреляла. Мало ли откуда могут быть на пистолете
твои отпечатки пальцев? Может, ты этот пистолет еще в доме трогала, после того
как Влад самым наглым образом туда ворвался. Можно сказать, что у них с братом
схватка была, Влад выронил пистолет, ты его подобрала, но в силу женских
страхов и нерешительности воспользоваться им не смогла. Пока ты была в
замешательстве, он его у тебя отобрал и убежал в лес. Больше мы его не видели и
ничего о нем не слышали.
— Хорошо. Кто же тогда его убил? Не можем же мы
сказать, что он убил себя сам. Не правдоподобно как-то. Не может же он сам себя
убить выстрелом в спину.
— А почему нас должно интересовать, кто его убил? Мало
ли что могло с ним случиться… Мы про это даже не знаем. Это не наши проблемы.
Зачем волноваться из-за чужих проблем, если у нас своих целая куча? Влад
стольких женщин ограбил, столько зла сделал, что убить его может кто угодно.
Тут может быть столько подозреваемых, что тебе и не снилось.
