Алексей жил совсем рядом в красивом сталинском доме с
высокими потолками и просторными комнатами. Это была со вкусом обставленная
двушка закоренелого холостяка, в которой напрочь отсутствовал женский дух. Сев
на пушистый ковер, я прислонилась спиной к стене и заговорила, постоянно
всхлипывая и смахивая бежавшие по щекам слезы. Алексей понял, что мне
необходимо выговориться, и стал внимательно меня слушать. Я говорила о том, что
сегодня определенно не хотела жить и даже обдумывала различные способы, как
можно уйти из жизни побыстрее и менее болезненно.
Я призналась в том, что боюсь смерти и что мне будет намного
легче купить билет куда-нибудь подальше, сесть в поезд и уехать туда, где меня
никто не знает. Я заметила, что ужасно тяжело быть женщиной, что многие женщины
страшно несчастны, потому что одиноки и из этого одиночества тяжело вырваться.
Я говорила очень много и постоянно сбивалась.
Алексей сидел напротив меня и пытался внушить, что потеря
любви — это еще не самая большая потеря в жизни. Что я должна благодарить
судьбу за то, что у меня есть здоровье, да и не только у меня, но и у моих близких
тоже. Что самое ценное качество в жизни женщины — это терпение, потому что,
если женщина обладает этим качеством, любая беда обойдет ее стороной.
Я говорила, что обязательно научусь жить в одиночестве. Я
научусь этому у одиноких женщин, которые долгие годы живут без любви и
совершенно равнодушны к такому несправедливому стечению обстоятельств, к такой
прихоти судьбы. Я обязательно с ними познакомлюсь и, по возможности, подружусь.
Я расспрошу, как они живут, ни на что не надеясь, принимая свое одиночество как
данность.
Чем они занимаются, каковы их интересы? Как они проводят
свои дни? С какими проблемами и трудностями сталкиваются? Какие сделали выводы
из своей неудавшейся семейной жизни и почему поставили крест на своем личном?
Как они знакомятся с новыми мужчинами, как на них реагируют, как они научились
жить так, чтобы не строить серьезные отношения и обезопасить себя от боли? Я
обязательно у них всему научусь! И у них, и у самой жизни. Я вместе с ними
научусь регулировать свое внутреннее состояние. Радоваться, успокаиваться и
защищаться от общественного мнения, постоянно ища пользу в своем одиночестве. В
конце концов, моя жизнь складывается так, как она складывается, и никто не
вправе ее изменить. Я знаю одну хорошую мудрость:
ЧТО ТЕБЯ НЕ УБЬЕТ, ТО СДЕЛАЕТ НАМНОГО СИЛЬНЕЕ. Значит, я
стану сильнее. Намного сильнее, чем сейчас!
А потом я зачем-то рассказала Алексею о том, что мы с Ильей
часто представляли себя детьми и хохотали до упаду. Мы могли бегать по дому и
кидать друг в друга подушками, словно малые дети. А иногда я изображала
сопротивление и подбивала своего мужа на то, чтобы он взял меня силой. И еще
любила валяться на пушистом ковре, принимать причудливые позы и дразнить Илью
своим обнаженным телом. Когда я все это говорила, Алексей почему-то мрачнел и
краснел, отчего я становилась еще раскованнее и смелее.
Чуть позже я зачем-то полезла в свою сумочку, достала из нее
свадебную фотографию, которую носила с собой третий год и хвастливо показывала
всем, с кем только знакома. Я ткнула в нее пальцем, сказала, что мы с Ильей не
смотримся вместе, что у нас совершенно идиотские лица и что на лице моего мужа
уже видна ложь, потому что он взял меня в жены не по любви, а из жалости.
Порвав фотографию на мелкие кусочки, я раскидала их по ковру и, встав, подошла
к окну.
На стекле вновь появились капли дождя, как подступившие к
моему горлу слезы, вырывающиеся из самого сердца. А затем послышалось яростное
рыдание грома вперемешку с диким грохотом, треском и свистом.
— Буря, — тихо сказала я и прислонила свой лоб к
запотевшему стеклу.
— Ураган, — согласился со мной Алексей и задвинул
плотные шторы.
Глава 22
Я открыла глаза и увидела, что я лежу прямо в одежде в
незнакомой спальне, на кровати, покрытой красивым пледом. С кухни отчетливо
слышалось шипение закипающего чайника, кто-то там громко гремел посудой. Быстро
вскочив с кровати, я поправила растрепанные волосы и тихонько, словно боялась
кого-то спугнуть, прошла на кухню. Алексей возился у стола, делая горячие
бутерброды. Увидев меня, он дружелюбно улыбнулся и сказал, что Я отключилась
вчера, прямо упав ему на руки.
— Ну как? Выспалась?
— Да, — кивнула я. — А ты спал?
— Нет.
— Что, вообще не спал?
— Я всю ночь смотрел телевизор. Не спалось что-то…
Я опустила глаза и улыбнулась виноватой улыбкой.
— Это ж надо было нам вчера так встретиться…
Представляю, как я нелепо выглядела.
— Ничего страшного.
— Да уж, ничего страшного… Можно сказать, что ты меня
спас! Если бы не ты, то еще неизвестно, чем бы закончился этот вечер.
— У тебя просто был шок. Кофе будешь?
— Только без сахара.
Сев за кухонный стол, Я достала свой мобильный и набрала
домашний номер. Услышав деловитый голос домработницы, я собрала в кулак все,
что осталось от моего самообладания, и заговорила:
— Доброе утро. Это Светлана. А Илья уже ушел на работу?
Ах, его нет… Он и не ночевал… Что, и не звонил? Нет. Спасибо. Понятно.
Повертев трубку в руках, я сделала глоток ароматного кофе и
набрала телефон приемной мужа.
Когда на том конце провода послышался голос Варвары, я
помолчала, собираясь с мыслями, но, поняв, что она уже собирается положить
трубку, тут же начала разговор:
— Илью Романовича пригласи. Что значит «он занят»? Ты
что, не поняла? Это жена звонит. Что значит «позвонить позже»? Он мне сейчас
нужен! У меня к нему срочное дело! Передай, что срочное! У меня несчастье. Он
мне нужен сию минуту! Как это Илья Романович сказал не делать никаких
исключений?! Да ты все перепутала, кукла бестолковая!
— Перезвоните, пожалуйста, позже. Вы отвлекаете меня от
работы, — как всегда без особых эмоций произнесла Варвара и положила
трубку.
Украдкой посмотрев на сидящего напротив Алексея, я
постаралась сдержать слезы и набрала мобильный своего мужа. Я уже не помню,
сколько раз мне пришлось набирать его номер и слушать долгие гудки, прежде чем
он снял трубку. Раз двадцать, не меньше. И когда я уже потеряла всякую надежду
на ответ, вдруг услышала бодрый голос моего супруга:
— Да. Говорите. Я вас слушаю.
— С каких пор мы стали с тобой на «вы»? — чуть не
плача спросила я.
— Светлана, это ты?
— Ты же это понял, глядя на определитель.
— Извини. Я сразу не сообразил.
