— Я тебе говорю, что это бесполезно, — раздраженно
сказал ей Илья. — Я все предусмотрел. Тут есть один замок, который ей не
открыть, потому что у нее нет ключей. Ей не уйти из дома.
— Она сказала, что вызвала милицию.
— Я думаю, что она блефовала.
— Ты так думаешь или ты уверен?
— Я в этом просто уверен. Она просто увидела нас с
тобой, опешила и стала кричать что ни попадя.
Ее нужно найти.
Сквозь маленькое расстояние между лесенками я увидела, что
Илья полез в карман махрового халата и достал из него пистолет.
— Настоящий? — как-то по-детски спросила Варвара.
— Понятное дело, что не игрушечный. Я думаю, что она
закрылась в своей комнате и трясется там от дикого страха. Лучшего убежища ей
просто не найти.
— Но она может позвонить по телефону.
— Все телефоны в доме отключены. Как только мы приехали
в дом, я отключил городской и зашел к ней в комнату для того, чтобы забрать
мобильный.
Она крепко спала и ничего не почувствовала.
— Какой ты у меня предусмотрительный…
— А я всегда такой был, — рассмеялся Илья. —
Я все предусмотрел, Варя. И даже то, что первой убью тебя.
— Меня? — девушка нервно закашлялась. — Илья,
ты что? Что с тобой случилось? Ты пьян?
— Совсем нет. Дорогая моя, я специально привез тебя в
этот дом, так сказать, в свое семейное гнездышко, для того чтобы заявить тебе:
ты умрешь первой.
— Илья, да ты что?
— Ничего.
— Что ты несешь?
— А ведь я приготовил тебе красивую смерть. Украсил
бассейн цветами, шарами, незабываемой музыкой. Мы неплохо повеселились, правда?
— Илья, это шутка? — судя по голосу девушки, она
была близка к истерике.
— Дорогая, здесь никто не шутит. Когда я вез тебя сюда,
то забыл предупредить, что я немножко переиграл сценарий. Смотри, как здорово я
придумал.
Сначала я убиваю тебя, скидываю твое красивое тело в
бассейн. Затем убиваю свою драгоценную женушку и отправляю ее туда же, куда
отправил тебя. А также скидываю в бассейн пистолет и избавляюсь от всевозможных
отпечатков пальцев. У меня будет на это время. Картина проста: все знают, что
между нами возникло большое и светлое чувство и что я не живу со своей женой
уже полмесяца. Да и не только не живу, но и состою в крайне натянутых
отношениях и собираюсь подать на развод. Так вот, я привез тебя в дом — это мой
дом, — и это значит, что я волен делать здесь все, что мне хочется, и
решил провести с тобой небольшое торжество в бассейне. Пока я поднялся к себе в
спальню, в бассейн спустилась моя жена, которая в последнее время отличалась
крайне нездоровой психикой и странными поступками. Увидев в бассейне тебя, она
достала пистолет, который приготовила, чтобы свести счеты с ненавистной ей
собственной жизнью, и отправила на тот свет сначала мою любовницу, а затем
себя. А я здесь ни при чем!
Услышав выстрелы, я спустился в бассейн и увидел двух
мертвых женщин и оружие, упавшее на самое дно. При любом раскладе я чист. К
тому же избавляюсь сразу от двух ненужных мне свидетельниц моих темных дел. Так
что, Варька, первой будешь ты, а после тебя та же участь постигнет Светку.
— Илья, но ведь ты меня любишь! — в отчаянии
прокричала Варвара.
— Варя, ты очень красивая девушка, но ты мне не нужна,
поверь.
— Но ведь совсем недавно ты утверждал обратное.
— Ты знаешь, многие мужчины иногда врут, а я принадлежу
к их числу.
— Илья, нет! Мы же можем быть счастливы!
— Варька, мы не можем быть с тобой счастливы по той
причине, что мы совершенно друг друга не любим. Ни ты меня не любишь, ни я
тебя. Тебе нужны мои деньги, а мне уже порядком поднадоело твое роскошное тело.
Ты же знаешь, что я — вольная пташка и не в моих правилах подолгу задерживаться
с одной и той же женщиной. А оставить тебя в живых, Варенька, я не могу. Ты
слишком много знаешь. Намного больше того; что тебе положено.
— Нет!
Варя хотела было дернуться в сторону, но Илья уже нажал на
курок. Пока он тащил бездыханное тело Варвары к бассейну, я бросилась к входной
двери и попыталась проверить, нельзя ли ее все-таки открыть, но все мои попытки
не дали положительного результата.
— Светик, я уже к тебе иду! — крикнул мой муж,
поднимающийся с цокольного этажа. — Я тебя слышу!
Недолго раздумывая, я забежала на кухню и тихонько
всхлипнула от страха. Потом, не придумав ничего лучше, схватила табуретку и
разбила ею окно. Затем выскочила во двор и, ступив в темноту ночи, бросилась
прочь от этого злосчастного дома. Выбежав за территорию дома, я помчалась под
проливным дождем по дороге, даже не оглядываясь, потому что сзади раздались
выстрелы и голос, требовавший, чтобы я немедленно остановилась. Я не обращала
внимания на то, что бежала по холодному асфальту босыми ногами, что на мне не
было ничего, кроме теперь запачканного грязью, а недавно белоснежного халата.
Мне было все равно, куда я бегу, я думала только о том, чтобы убежать подальше
от увиденного и услышанного кошмара, от Ильи и от всего того, что с ним
связано. Мне захотелось подбежать к первому попавшемуся дому, закричать о своей
беде и попросить о помощи, но я тут же отбросила эту мысль, потому что все еще
спят, и, пока люди проснутся и поймут, что случилось, меня уже догонит Илья, и
будет поздно.
Я не заметила боли, когда острое стекло от разбитой бутылки,
валявшееся на дороге, рассекло мою пятку. Так и бежала, перемешивая сочившуюся
кровь с грязью. Но двигалась я уже медленнее, потому что выдохлась и
чувствовала, что силы совсем покидают меня. Временами мне казалось, что мои
усилия — не что иное, как бег на месте. Но как только до меня вновь доносился
крик с требованием остановиться, я ощущала, как у меня вновь откуда-то
появляются силы, и ускоряла темп. Я понимала, что у меня шок, что скоро я
просто свалюсь без сознания, а затем.., затем меня застрелит Илья. Когда голос
позади стал громче и мне показалось, что мой преследователь находится буквально
за моей спиной, я зарыдала что было сил.
Наверное, в тот момент я была похожа на загнанного зверька,
которого выпустили из клетки, а теперь хотят загнать в нее обратно. Но ему уже
нужна только свобода. Я и до этого почти не чувствовала боли в рассеченных
мелкими стеклами и камнями ступнях, а тут наступил момент, когда я перестала
вообще что-либо ощущать. Это была полнейшая потеря чувствительности. Была
только слабость и онемение.
Я уже не могла рыдать. Да и сколько можно?
