– Неплохо, – согласился майор. – Вот только есть одна проблема.
– Соседи?
– Они самые. Остров принадлежит твоему клану лишь частично, а чтобы вести работу спокойно и конкурентов не опасаться, надо весь Рохо под себя подмять.
– Подомнем.
– Не уверен. Ты интересовался, кто наши соседи?
– Середняки какие-то: бывшие военные, чиновники, пара бизнесменов. С такими людьми договоримся.
– Ты не прав, Тор. Это не просто люди, которые имеют на острове поместья. Практически каждый из них состоит в каком-то клане, и если он откажется от сделки, а большинство откажется, будь в этом уверен, придется вступать в конфликт или сдавать назад.
– Да-а-а… – протянул я. – Об этом-то моя голова как-то и не подумала.
– Ничего, не переживай. Я наведу справки, может, хоть часть земель выкупим, а насчет остальных потом думать станем. Ведь можно акционерное общество создать, прибыток, конечно, меньше, но он будет.
– Договорились. Займись этим.
Помолчали. По веткам белки скачут, невдалеке птички поют, спокойно и тихо. Благодать, и не скажешь, что мы в центре огромного мегаполиса. Так бы и сидел в этом парке, размышлял о смысле жизни и мечтал. Но снова заговорил Васильев:
– Недавно император с Ярославом Фатеевым встречался.
– Это ты от отца узнал?
– Да.
– И чем закончилась встреча?
– Серый Лев не вычеркнул Фатеева из списка наследников, но разговор между ними шел на повышенных тонах. Подробности неизвестны, но, думаю, что император стал давить на слабое место сына, на его аристократизм и дворянскую спесь, а тот не сдержался и тоже высказался. Мол, дворянство – это элита империи, а остальные – быдло, и надо всех в кулаке держать, а кто слово против вякнет – того в ссылку.
– Был бы Фатеев похитрее, то согласился бы с отцом.
– Все так. Но Серый Лев тоже непрост, он умеет с людьми разговаривать и всегда их на откровенность выводит, этого у него не отнять, природный талант.
– Ну и что дальше?
– Теперь очередь Кроуфорда. Он тебе не звонил?
– Только один раз. Перекинулись несколькими фразами ни о чем, и на этом все. Я ему, по большому счету неинтересен. Император меня в гости не зовет, а значит, словечко за Кроуфорда я замолвить не могу. В политику я не лезу, и пользы от меня немного, так, еще один союзник, который находится в резерве. Поэтому он меня не тревожит, и я у него ничего не прошу. Каждый сам по себе, но друг друга мы из виду не теряем.
– Наверное, так и надо.
– Ладно. К черту политику. Что там с продажей «Робинсона»?
– Как ты и просил, я предложил отцу выкупить наш трофейный эсминец и провентилировал вопрос насчет десантного транспорта.
Васильев взял паузу, и я его поторопил:
– Продолжай.
– В общем, все просто. Корабль он взять готов, есть у него такие полномочия. Но деньги мы получим не сразу, а минимум через три месяца. Пока оценка, пока оформят перевод, да пока корабль будет зачислен в состав флота. На все это нужно время. А что касательно транспортов на продажу, то их нет. Совсем. Никаких. Сам понимаешь, война.
Подумав, я покачал головой:
– Меня такой расклад не устраивает.
– Ага. – Васильев кивнул. – Я бате то же самое сказал, и он предложил иной вариант.
– Так говори сразу, не тяни.
– Короче, смысл такой. Ты передаешь в распоряжение Пятого флота эсминец, а взамен, как компенсацию, получаешь трофейный грузопассажирский транспорт класса «Орфей». Это стандартный двадцатитысячник контрабандистов. Его перехватили полгода назад, отремонтировали, довооружили, и теперь это очень даже неплохой кораблик. Размен можно произвести хоть завтра. Доплат никаких. Все происходит на уровне флота. От тебя пара подписей и от бати столько же.
– Сдается мне, что это афера.
– Нет. Все законно. Когда имперский флот только зарождался, Серый Лев издал указ, согласно которому командующие флотами (тогда их было только два, оборонительный и наступательный) имеют право менять трофейные гражданские суда на военные корабли. С тех пор минуло шестьдесят лет, и никто этот указ не отменял. Комфлота пользуются им для повышения боевой мощи своих соединений, и все довольны.
– Надо на «Орфей» посмотреть, а то сменяем шило на мыло.
– Само собой, посмотрим. Только для этого придется на базу Пятого флота слетать.
– Слетаем, не проблема. – Я поднялся: – Пора в космопорт отправляться. Пошли.
Мы двинулись на выход из парка, и неожиданно включился мой коммуникатор. Кто-то желал со мной поговорить, номер незнакомый, и я подумал, что наверняка это очередной ублюдок вроде приговоренного к смерти через повешение Рамуксона. Однако я ошибался. Установленная Пабло программка работала хорошо, отсекала все «левые» звонки, а поговорить со мной захотела тетка Валентина, которую я видел всего два раза. Сначала мы в Шайо встречались, и она вела себя отчужденно, хотя кресло главы клана согласилась передать сразу. А потом на передаче реликвий виделись, но там все прошло быстро, и пообщаться мы не успели. И вот звонок. Неожиданный.
– Да, – ответил я.
– Здравствуй, племянник, – на экране появилось лицо тетушки, бледной женщины, голова которой была покрыта белой косынкой.
– Здравствуйте, – поприветствовал я родственницу. – Что-то случилось?
– Нет. Просто мне захотелось увидеть племянника и поговорить с ним. Когда ты сможешь приехать в Шайо?
Лететь в храм не хотелось, да и с тетушкой общаться, честно говоря, желания не было. Поэтому я решил отговориться делами:
– Извините, тетушка. Не могу. Заботы-хлопоты атакуют со всех сторон, и ничего с этим не поделать. Как только освобожусь, так сразу же вас навещу.
– Я буду ждать.
Экран коммуникатора погас, и Васильев спросил:
– Ты действительно собираешься с ней встретиться?
– Нет. Не хочу.
– Ну и правильно. Зачем тебе жениться? Рано еще.
– В смысле? Ты знаешь, зачем она меня зовет?
– Да, знаю.
– И зачем?
– Слышал, что к Валентине обратились представители клана Фируз. Они хотели бы выдать за тебя одну из своих девчонок. Вот она и суетится, свахой выступить хочет.
– А тетке с этого какой интерес?
– Личного нет, а вот общественный имеется. Храму в Шайо нужны пожертвования, и клан Фируз может их дать. Валентина, когда в религию ударилась, большую часть добра в замке продала, а деньги в храмовую казну передала. Она бы и замок вместе с землями по ветру пустила, да император запретил.
– Никогда бы не подумал, что она фанатичка. По виду не скажешь. Тихая такая, спокойная, ни одного слова мне поперек не сказала.
