Вот как-то так…
…Тимофей выразительным взглядом обозначил, что закончил монолог, но Шаман не спешил с комментариями. Какое-то время он переваривал информацию, глядя в одну точку. Затем вынырнул из задумчивости и кивнул.
– В целом понятно. Это когда было? В смысле, когда вы сюда приехали?
– В конце мая. Двадцатого. Получается, два месяца назад.
– Два месяца?! – Шаман удивленно вскинул брови. – Уже два месяца живете в этой дыре, втроем?
– Если не считать зомбаков, – проскрипел вечно недовольный Сева. – И таких, как ты, гостей.
– Но гости здесь не задерживаются, – добавила Наташа. – Никто не верит, что в лесах опасно. И что военные не помогут – тоже не верят. Все или на базу, или к мосту уходят. А мы с ними весточки отправляем. Связи ведь нет.
– Постойте! Как это «связи нет»? Я только вчера говорил с приятелем по телефону. Обсуждали детали совместного отпуска. Как такое может быть?
– Может, – уверенно ответил Бажов. – Мы не в курсе деталей, но в целом… многие вновь прибывшие рассказывали, что созванивались с людьми на острове. Даже пытались перезвонить прямо при нас. Но перезвонить ни у кого не вышло.
– И не могло выйти, – опять проскрипел Сева. – Ведь только мы, как последние идиоты, сюда сунулись и застряли. А все местные как раз два месяца назад или эвакуировались, или вымерли. Ну, то есть переродились. Но мы не видели, чтоб зомбаки по телефону болтали. Они вообще говорить не могут. Не дышат ведь.
– Странно.
– Более чем, – согласился Тимофей.
– Хотя, конечно, превращение людей в черт знает кого – вообще невероятная тема. Вы уверены, что вояки ошибаются и все вокруг теперь… эти… реальные зомби?
– Можете называть их нелюдями, нежитью, тварями, ходячими мертвяками, если не нравится слово «зомби», – Тимофей пожал плечами. – Суть не меняется. Пульса у них нет, дыхания тоже нет, убить их… то есть нейтрализовать, можно, только если расчленить или сжечь, или хотя бы башку продырявить хорошенько. Но при всем при этом они довольно резво и осмысленно двигаются и кусаются. Как я уже рассказал.
– А бывает, хомячат жертву с потрохами, – подсказал Сева. – Тут по настроению.
– Или так, – Тимофей кивнул. – А главное, зараженные через укус люди превращаются в зомби. Правда, только когда попадают под лунный свет. И не мгновенно, а в течение суток после «облучения».
– За эти сутки они и теряют свою душу, – тихо сказала Наташа и вздохнула.
– А еще отражение в зеркале и тень, – закончил Сева.
– Как-то это не очень, – Шаман поморщился. – Не вампиры же они.
– Доппельгангеры, – подсказала Наташа. – Мы решили так их называть. Двойники. Плохие копии тех, кто раньше был человеком. Или можно сказать – худшие половины их сущностей. Бездушные.
– Это как понимать? А где оригиналы? Или что там… лучшие половины сущностей?
– Они постепенно уходят.
– И куда?
– Мы пока не поняли. Но другого объяснения не придумали. А что, плохая версия?
– Ну, так… – Шаман неопределенно помахал рукой, – сыровата, мягко говоря. Вот если б вы точно знали, куда уходят их лучшие половинки. Ведь не к маме в Брянск уезжают.
– У нас есть мысль, но ты опять не поверишь, – инициативу перехватил Сева. – Вот, посмотри. Только на нашем канале, эксклюзив, не переключайтесь.
Он включил фотокамеру в режим просмотра снимков и развернул экран в сторону Шамана. В кадре был участок улицы и опушка леса. Снимок был сделан из окна убежища. Кроме пейзажа Шаман сумел разглядеть один вполне четкий силуэт человека и еще несколько размытых пятен, будто бы небольших столбов дыма, не успевших подняться выше пары метров и развеяться.
– Это что?
– Это они, зомбики наши, зомбачки, зомбульчики, – Сева скривился и указал на силуэт. – Вот его мы раньше не видели. Пришел утром, как ты, со стороны большой воды. Свежак. А еще там как бы есть местные, бывшие жители села Замятино…
– Теперь можно называть его Зомбятино, – невесело проронил Тимофей.
– Это да, – Сева тоже усмехнулся, правда, умудрился и это сделать как-то недовольно, без огонька. – Короче, зомбятинцев в кадре нет, хотя они тоже тут бродят. Давно уже. А остальные – первые сутки круги нарезают.
– Какие «остальные»? – удивленно спросил Шаман.
– Вот эти, суточные, – Сева указал на размытые пятна. – Я отражение в зеркале снимал, понимаешь?
– Ну и что? – Шаман задумчиво потер подбородок. – Все зараженные этой… «зомбической чумой» постепенно теряют отражение и тень, это я помню. И склонен вам поверить. Что ты еще пытаешься доказать?
– Ты смотри, смотри, – Сева «перелистнул» кадр. – Время видишь? Ровно секундой позже, только теперь снимок прямой, без зеркала.
– Все на месте.
– Вот именно. Включая зомбятинцев. Полный комплект.
– Запутал совсем! – Шаман на миг зажмурился и помотал головой. – У сформировавшихся зомби отражения нет, а у тех, кто пока в процессе – отражения истончаются, поскольку их материальные тела… ну, скажем, перерождаются. Что дальше?
– Вот ты тормоз! – Сева удрученно вздохнул. – Ладно, последние кадры. Жесть, смотреть до конца! Вот еще плюс одна секунда. Видишь зомбаков?
– Нет. Куда делись?
– В лес ушли. А теперь смотри на следующий снимок. Видишь отражения свежака и суточных?
– Вижу.
– Понял теперь? Самих уже не видно – деревья мешают, а сущности частично в зеркале остались!
– То есть… по вашей версии… лучшие половины их сущностей остаются… в зеркалах?
– Скорее в зазеркалье, – уточнил Тимофей. – По моей версии, роль большого зеркала, принимающего лучшие половины их сущностей, играет луна. Или даже все ночное небо. За день эти лучшие сущности уходят так далеко… или точнее сказать – глубоко… в это зазеркалье, что следующей ночью зомби уже не отражаются ни в лунном зеркале, ни в каком другом. Мистика, конечно…
– А где тут не мистика? – вставил Сева.
– …Только более здравой версии у нас пока нет.
– На безрыбье… сгодится. – Шаман махнул рукой и снова задумался. – Но что нам это дает?
– Как минимум твердую уверенность, что зомби не сунутся сюда! – заявила Наташа и указала на зеркало. – Они не заходят в дома, потому что боятся увидеть… то есть не увидеть себя в зеркалах! Как это связано с тем, что лучшие половины их сущностей остались в лунном зазеркалье – не знаю. Но связано! Может, они хотят думать, что с ними ничего не произошло?
– А они вообще умеют думать? – Шаман покачал головой. – Как-то не верится. Со стороны – животные животными, только на двух ногах.
– Это может быть подсознательным страхом, – предположил Тимофей. – Новым условным рефлексом. Или какой-то программой. Хотя последнее, наверное, перебор. Этак можно до заговора дофантазироваться.
