Хромов запрыгнул на броню, дождался, когда внутрь коробочки набьется предельное количество бойцов – вошли почти все, кроме самого лейтенанта и снайпера Стасенко, а затем привычно топнул и скомандовал: «Масса, задний ход!»
БТР подался назад и подошел кормой вплотную к грузовику, попутно придавив к нему нескольких духов. Фомин успешно перебрался с крыши «Урала» на броню, и Хромов тут же снова топнул и заорал: «Полный вперед!».
Будь Масса чуть умнее, он сообразил бы, что приказы следует понимать не столь буквально. БТР резко дернулся вперед, начал разгоняться и вдруг подпрыгнул на здоровенном трамплине из вывороченной бетонной плиты, а затем ухнул вниз. Да так энергично, что у троицы не осталось никаких шансов усидеть на броне. Бойцы и командир посыпались в грязь, а Масса, как ни в чем не бывало, погнал бронемашину дальше, прямиком к месту дислокации основных сил отряда и его временных союзников.
Кричать вслед было бессмысленно, стрелять – чересчур, так что Хромову и бойцам оставалось одно: занять круговую оборону и отбиваться до последнего патрона. Что они и сделали.
– Масса – придурок, – сквозь зубы процедил сержант Фомин. – Если не успеют наши сюда за пять минут, кранты нам.
– За пять не успеют, – спокойно проронил Стасенко. – Надо к домам продвигаться.
– Да как же! – Фомин дал короткую очередь и сменил магазин. – Тут продвинешься!
Зомби сомкнули кольцо, и если бы не десяток ям с вязкой грязью да ржавые остовы какой-то сельхозтехники, судьба троицы военных давно была бы решена. Впрочем, скоро и ямы, и ржавые заграждения исчезли под слоем тел, по которым духи карабкались уже без особых проблем. Еще минута – и спасти военных сможет лишь чудо, это было ясно, как божий день.
– На прорыв! – решил Хромов и первым бросился в сторону ближайшей избы.
Бойцы чуть отстали, но приказ все-таки выполнили. Шансов у троицы было мало, но выбора не оставалось, подчиненные понимали это не хуже командира.
К сожалению, прорыв сорвался. Первая же стычка с духами врукопашную обернулась для Хромова рваной раной на плече. Стасенко и Фомин кое-как отбились, но дальше пройти не сумели. А ведь до ворот заветного крайнего дома оставалось всего шагов двадцать.
Военные уже встали спиной к спине и приготовились к последнему бою, как вдруг поблизости грохнули несколько ружейных выстрелов и обстановка резко изменилась. Зомби попятились, разрушая таким образом все поверья, что они никогда не отступают. Под огнем, может быть, и не отступают, а вот когда им приказывает тот, кто способен ими управлять…
Хромов почти сразу засек знакомую фигуру позади толпы мертвяков. Это был Охотник. Тот самый мутный приятель майора Кудашова. Бывший палач.
«Может, как раз поэтому он вдруг сумел приструнить мертвяков? Палач и мертвецы. Может, тут есть какая-то связь?»
Мысли путались, поэтому Хромов отбросил ненужные сейчас размышления. Ситуация улучшилась, и этим следовало воспользоваться. Лейтенант подтолкнул товарищей в сторону избы, и они не заставили себя упрашивать. Подхватили Хромова под руки и бросились к перекошенным воротам.
Не прошло и минуты, как военные ввалились в дом и рухнули прямо у порога без сил. Лишь немного отдышавшись, они удосужились осмотреться.
Подняв взгляд, Хромов рефлекторно схватился за оружие, но тут же отпустил автомат и медленно, с трудом уселся на колени. Дергаться, когда в нос упирается ствол «калаша», не имело смысла.
– Здрасьте… – проронил автоматчик. – Не кусаемся мы пока? Нет?
– Рано, – послышался из полумрака женский голос. – Его только что тяпнули, я видела. Надо перевязать.
– Зачем? Оно и так заживет. А ночью ему вообще все по барабану станет. Ну что, вояки, давайте знакомиться?
– Давайте. – глаза привыкли к полумраку, и Хромов разглядел собеседников.
Это были двое из четверки, которую едва не завалили Стасенко и Фомин поблизости от Замятино. Местный в брезентовом плаще и женщина. Хромов невольно покосился на Фомина, а затем бросил взгляд на руки женщины. Она сложила их на груди. То есть плечо у нее, похоже, не болело. И это через несколько часов после ранения?
– Олег Шаманов, можно просто Шаман, – представился человек в плаще. – Это Наташа. А позади вас – Охотник. Ну, его вы наверняка знаете.
– Знакомы. – Хромов кивнул. – Я лейтенант Хромов. Это сержант Фомин и рядовой Стасенко.
– Очень приятно, – негромко проронила Наташа.
– Да, – согласился Шаман. – Ну, рассказывайте, как докатились до жизни такой, товарищи военные.
– А ты прокурор, вопросы тут задавать? – буркнул Фомин. – На предохранитель поставь, тогда, может, расскажем.
– Не хами, – укоризненно качая головой, сказал Шаман. – Не хочешь дружить – твои дела, но сейчас мы в одной лодке. Будь любезен учитывать.
– Учту, – Фомин скривился, – дай только перезарядить.
– Сержант… – Хромов хмуро взглянул на Фомина.
– Вижу, познакомились, – вмешался Охотник, – теперь о деле. Хромов, что это твой начальник выдумал? Зачем Федорову помогает?
– А он помогает? – лейтенант поднялся с колен и кивком попросил Стасенко наложить повязку.
Боец выполнил просьбу без колебаний. А между тем ситуация складывалась скользкая, ничуть не лучше, чем в случае с рядовым Агеевым. Перед Хромовым, по всем раскладам, лежала дорога в темное зомбическое будущее, и традиция чистильщиков требовала пристрелить лейтенанта прямо сейчас. И по взгляду, например, Фомина было ясно, что сержант готов последовать этой традиции, но Стасенко смотрел на командира иначе, с сочувствием и пониманием. Да и мудрее был Стасенко, понимал, что пока Хромов не переродился, он лишний штык по эту сторону баррикады.
«Ну, а когда переродится, тогда и будем поддерживать традицию. Логично же, или чего?»
– Прикрывает его, это не помощь? – продолжил Охотник. – Партизаны уже в деревне благодаря твоему майору.
– А ты хотел, чтобы они все в поле остались? – лейтенант хмыкнул и покачал головой. – Знаю, что не любишь Федорова, но бойцы его тут при чем?
– Его бойцы, мил-человек, ничуть не лучше командира. Такие же оборотни. Поэтому давить надо всех, под ноль, так своему Кудашову и передай на будущее.
– Он это и сам знает. Просто Кудашов практично рассуждает, без сердца. Если ополченец бьет зомбака, он полезный инструмент. Если он задирается на военного – подлежит уничтожению, как тот же инструмент, но испортившийся.
– О чем и толкую тебе, а ты слышать не хочешь. Испорченные они инструменты. В любой момент могут на вас зал… – Охотник взглянул на Наташу и осекся. – Могут напасть.
– А может, и неплохо, что военные партизан прикрыли? – вдруг произнес Шаман.
Пока Охотник беседовал с Хромовым, Шаман стоял у окна и наблюдал за тем, что происходит снаружи.
