Макс подумал и совершил немыслимое, я офонарел!
Немец пригнулся к земле, стараясь высмотреть на утоптанной глинистой почве следы! Следы, вы понимаете, какая дикость началась! Как индеец… Сейчас ещё и понюхает! Распаренный урбанистикой и высоченным качеством жизни, с детства вбитым в голову пацифизмом, безопасностью среды и всеобщим спокойствием вокруг, современный европеец на моих глазах превращался в свирепого команча!
Нет уж, полного перевоплощения я дожидаться не стал.
Как только он начал выпрямляться, повернувшись ко мне спиной, я ухватился обеими руками за сук, резко подтянулся и что есть мочи, стараясь вложить в удар всю массу тела, пнул его под лопатки… Ступни обожгло болью.
Дыхание у него перехватило сразу, поэтому он не заорал. Так и падал в пропасть молча, лишь жиденькие кустики на краю затрещали под массой тела.
Передышки на осмысление мне не дали, на тропе появился подраненный Рупрехт. Упорный ты парень!
Увидев меня, он зашипел от злости и выплюнул:
— Scheisse… Mistkerl!
— Fick dich ins Knie! — выдал я из своего словарного запаса и добавил на родном, красноречиво показывая рукой вниз: — Там твой дружок валяется, падла! Под обрывом! Смотри, камр-рад!
Рупрехт понял.
Больше мы ничего сказать друг другу не успели.
Резко изменившись в лице — чувак даже побледнел, — он подошёл к краю обрыва и заглянул вниз. В этот момент я с размаху ударил его дурацкой палкой по груди — да пробью тебя наконец-то, сволочь такая, или нет?!
Палка легко раскололась на две части, будто стукнула по камню, а не по живому телу.
Он заорал, и я заорал. Немец кричал не столько от боли, хотя было видно, что и такой удар его потряс, сколько же можно по одной точке получать! Он вопил из-за страха за любовника. Я же ревел от ярости! И почти сразу, подскочив вплотную, воткнул зажатый между пальцами короткий клиночек тычкового ножа ему в шею, стараясь успеть резануть вбок. Немец помог — дёрнул головой — и сразу захрипел, успев-таки машинально махнуть клинком, незряче, — просвистело над головой! Протолкнул клинок глубже, костяшки пальцев облило горячим и влажным.
Есть!
Я выдернул и ткнул снова. Хотел ударить в руку с ножом, но разум уже сбоил — опять в шею, зачем! Никогда не думал, что учиню симметричный бой на таком гротескно неравном оружии! Рупрехт выронил страшный нож и захрипел ещё громче. Глаза выкатились, глядя на меня с ненавистью и одновременно с безмерным удивлением.
— Вниз, сука, давай! К другу! — Я схватил его за ворот рубашки и поволок к обрыву. Чисто на адреналине, ибо ощущения были такие, что тяну малолитражку.
— Лети!
Чёрненький свалился. Только улетел он недалеко, сумев зацепиться ногой за изогнутый корень, вылезший из земли. Нет, ну что за день такой! Я высоту особо не уважаю, но делать нечего — полез вниз, отчаянно боясь сорваться. Вот и вражеская подошва со сложным рисунком протектора. На тебе по пятке!
Схватившись левой рукой за ствол, я матерился в голос, что-то орал, пинал и пинал, вышибая противника в объятия гравитации.
— Да лети же ты!
Сук дрогнул, выпуская конечность, подошва исчезла. И опять без крика.
Я сидел на земле и трясся, чувствуя, что вот-вот обмочусь…
Кое-как повернулся, подгибая колени под себя, и прямо так, сидя, болезненно, со спазмами отлил на злополучный корень. Ох! Где моя химия? Сигаретная пачка смялась чуть ли не в лепёшку. Вытащив одну, я какое-то время тупо мял её дрожащими руками, пытаясь придать форму, потом плюнул и со второй попытки прикурил… Лишь минуты через три я смог поднять голову и осмотреться сознательно.
Так. Лететь тут метров пятнадцать, внизу узкая полоса больших камней, пляж гораздо левей. А вдруг они выжили? Даже если и так, то бегать не смогут. Посмотреть, что ли? Край обрыва притягивал и пугал одновременно.
«Третьим будешь?» — «Не буду!»
Страшно, ёлки, в таком состоянии свалюсь запросто!
С трудом поднявшись на ноги, я подобрал тесак, осмотрел, подержал в руке. Дерьмо это, а не оружие. Рукоять металлическая, очень скользкая, взмокшая ладонь с трудом удерживала нож. Клинок хоть и здоровый, но тонкий, пружинистый, ничего силового им не сделаешь, при неудачном ударе лопнет к чёртовой матери, ещё и кисть вывернет… Ничего, пусть пока хоть такой будет.
Ножны улетели вместе с владельцем. Надо идти на пляж.
Шлепая сандалетами по тропинке, я на секунду представил, как выгляжу со стороны. В купальных трусах, в рваной окровавленной футболке, наверняка и лицо измазал. Да с таким диким тесаком в руке. А что делать, времена меняются.
На пляже, естественно, никого не было.
Пятьдесят метров по песочку, и я издали увидел всё, что хотел. Они лежали рядом, на камнях, чуть ли не обнявшись. Красные пятна на больших булыжниках видно было отлично. Конец битве титанов. Ближе я подходить не стал, пёс с ними, ножнами, всё равно холодняк надо менять на более толковый. И вообще…
— Тебе нужно оружие, Гош. Нормальное, серьёзное. Иначе хана.
Вечер приближается. А я так и не собрал чемодан.
Облака с оранжевым отливом подступали с юга. Райская погода, на море штиль. Здесь почти всегда штиль, яхты то и дело стоят неподвижно или дрейфуют.
И я пока дрейфую…
Непривычно — самолётов не слышно. А это что там?
Над морем беззвучно плыли два НЛО.
Не ночью, а при ясной видимости! Уже не прячутся — ещё одна загадка. Тарелки плыли в сторону Керкиры примерно в километре от меня.
— Огнестрел! — громко произнёс я. — Надо добывать ствол.
А пока опять в номер, ванна полная.
К центральному входу в «Холидей Палас» я подкатил вместе с телегой. Хорошо, что у неё после всех испытаний не отвалились колёса, даже жалко бросать, тем более что это уже как бы боевой товарищ. Хотел зайти на ресепшен, там сбоку в зале стоит магазинчик курортных товаров, есть футболки. В городе купил всего одну, всё морду кривил: принт не тот, цвет не тот… Купленную уже угробил, теперь хожу в рубашке поло с крокодилом, нелюбимой. Сейчас возьму любую. Если не разграбили, конечно.
Только я вышел из-за угла, как увидел последних беглецов.
Сначала выскочила пожилая парочка в белых костюмах. Покосившись в мою сторону, они сначала остановились, подумав: не грузчик ли это из персонала отеля спешит к ним на помощь? Разглядев типаж, быстро отвернулись и поспешили по спирали асфальтированного спуска вниз, к дороге.
Пока толкал телегу дальше, из навечно открытых дверей с отключенной автоматикой вылетел ещё один гость, полный мужчина средних лет. За собой он волок два огромных чемодана, и мне показалось, что это не его шмотки: куда одному столько? Мужик зыркнул и сразу дунул на подземную стоянку.
