Я торопливо набирал в большую сумку: погоны, ружхимию, принадлежности, кинул два больших ножа в ножнах, чехлы…
— Я понесла!
Увидев, схватил два комплекта парных радиостанций, три бинокля, лазерный дальномер. Ночник бы найти! Ну должен же быть у них ночник!
Есть, вижу монокуляр! Хвать!
Ани уже не забежала, а ввалилась, рюкзачина был тяжёлый. Пыхтя, схватила второй.
— Гош, и ещё топают, торопись!
— Аня, с ружьями знакома? Из охотничьего стрелять доводилось?
Та кивнула.
— Держи «беню». Пока будь на улице, я сейчас… Рюкзак оставь тут, — торопливо приказал я, набивая второй магазин к карабину. Всего три.
По пять штук вмещается, не густо. Мельком подумалось, что такой приёмник может взять и штатные натовские магазины. Никогда не видел нарезных «бенелек»! Цевьё и фиксированный приклад были сделаны из какого-то чёрного полимера, милитари-исполнение. Затыльник, упор под щёку, прицел Leupold переменной кратности. Потом буду разглядывать. Ухватив всё добро, я выскочил на улицу и сразу дёрнул к машине, торопясь закидать всё, что награбил, кроме заряженного карабина. Уф-ф…
Ну что, кто тут? С двух улиц к магазину подошли трое. Два старичка — просто калька с первого старца — и мужчина помоложе да пободрей, лет пятидесяти. Они сразу сгрудились возле Хранителя Мёртвого Города и теперь внимательно его слушали. А тот им что-то растирал неторопливо по-гречески, я даже догадываюсь, что именно.
— Ани, чувствую, сейчас гнилые базары начнутся, — горячо зашептал я девушке, напряжённо ожидающей рядом. — Дуй в магаз, найди крепкую обувь, бери на себя и на меня! Сорок четвёртый. И посмотри там по-хозяйски. Зараза, я даже не знаю, что именно, башка уже не варит! Разберёшься! Ружьё бери с собой, если что, пали не раздумывая!
Она энергично закивала.
— Размер одежды, Гош?
Быстро ответил, и она улетела. Я с наслаждением облокотился на капот. Ноги не держат. Чего не хватает в этом кинофильме? Неужели зомбаков на улицах?
Гляди-ка! О чём-то спорят! Тот мужик, что помоложе, наконец что-то вкурил, решился и направился ко мне.
Я смотрел молча, не поднимая ствол. Подошёл и молчит. Давай уж, валяй!
— Мистер, вы должны оставить одно ружьё! — выпалил мужчина по-английски.
— Пуркуа бы? — с нервным весельем спросил я.
— Этот магазин теперь принадлежит городу Лефкимми, мы так решили. И нам тоже нужно оружие для самообороны!
— Вот как? Хорошо, владейте, магазин я забирать не собираюсь. А ружьё не дам. Вам нужно оружие? Идите в полицию и заберите оттуда свои стволы, вон тот человек знает, где они лежат! — Я, повинуясь накопившейся злости, разорался не на шутку, пальцем показывая на дедка, всё ещё сидящего на корточках. Ишь, борцы за разоружение, хоплофобы хреновы! Сдали они всё! А теперь оружие нужно? Чего ждали? Примера? Получайте пример!
Мужик пристально смотрел на меня, я — на него. Не дёргайся, завалю, даже без винта.
Старик что-то резко крикнул, и заявитель покорно отошёл к остальным. После короткого разговора троица направилась к столикам ближнего правого кафе. По пути мужчина обернулся и крикнул:
— И всё-таки, мистер?
— Нет!
Из дверей выскочила Ани с двумя баулами в руках.
— Что тут? — встревоженно спросила она. — Я паспорта к стволам захватила… И ракетницу нашла. Гош, ты как, нормально?
— Садись в машину, — вместо ответа сказал я, закидывая баулы в багажник.
Как его звали? Зенон. Спасибо и тебе, Зенон, выручил. Кстати… Второй этаж!
Я быстро подошёл к старику, присел рядом.
— Уважаемый, скажите, а пистолет у владельца магазина был?
— Нет, — быстро и уверенно ответил тот, словно ожидая этого вопроса. — Зенон мог получить лицензию, имея все законные основания. Он сам не захотел, по моему совету. Это зло, дети… Он вообще постепенно сворачивал бизнес, в последнее время ничего не покупал для продажи.
Откинув голову назад, я беззвучно зашевелил губами, выпуская матюки в тёмное греческое небо, усыпанное яркими звёздами. Бесполезный спор, дедушка! И не все из местных, как я посмотрю, с тобой согласны! Прозрели, вашу душу!
Не понимаю такого… Ну как можно! Ладно, не мотай себе нервы, Гош.
Мотай километры на спидометре.
— Давай за руль! Я рядом сяду.
Джип тронулся и медленно выкатился на древний мост с каменными ступеньками спуска к воде. Под длинным белым навесом вокруг стола стояли три керосиновые лампы, за столом темнели чуть согнувшиеся силуэты. Вот что значит привычка!
Мужчины внимательно глядели на меня. Ёлки! Я стукнул кулаком в потолок.
— Стоп!
Джип моментально встал, скрипнув крепкими тормозами.
— Ани, патронов двенадцатого калибра много?
— Много.
— Достань три пачки.
Девушка без лишних вопросов молча вышла из машины и полезла в багажник. Я тем временем вытащил двустволку и осторожно положил её на брусчатку возле ограждения. Проклятье, что б вы лопнули со своим миролюбием!
— Уважаемые! — заорал я в сторону тента. — Одно ружьё! И патроны! Всё, гуд бай!
Мужик привстал и прижал руку к груди.
— Эфхаристо, русский!
За ним это же повторили и остальные.
— Не могу! — признался я, поворачиваясь к напарнице. — Не по-людски как-то.
— Понимаю. Ты всё правильно сделал, едем в аптеку, Гош.
Посмотрел в зеркало. Четвёртая лампа медленно приближалась к столикам.
Неправ ты, дедушка. И выжившие скоро в этом убедятся.
* * *
— Тебе точно нужно в Кавос? — с сомнением спросил я.
— Очень желательно, — нахмурилась она. — У меня все документы остались в отеле, в сейфе на ресепшен, не таскать же их с собой. Конечно, не вовремя, всё понимаю, и всё-таки лучше взять, мало ли какие разборки предстоят. Да и вещи кое-какие прихвачу.
— Документы взять надо, — согласился я. — В Кавосе много уцелело?
— Удивишься! Многие и в ус не дуют, продолжают веселиться!
Я не в шоке.
— Вообще без башни… Муть сплошная! Там в последнее время какие-то колдуны появились, — продолжила она, не отрывая взгляд от световых конусов, летящих впереди машины. — Да! Ты не заметил ничего странного, когда этот старикан к нам подходил? Мне показалось, что слева кто-то по крыше пробежал.
— Ани, я тебя умоляю! И ты туда же… Чуть потише, не гони.
— Нет, я просто к слову. Примерещилось.
Кавос был знаменит тем, что его традиционно выбирала для отдыха молодёжь, прежде всего английская, потому городок англоязычный. Но и представителей из других стран хватало. Подобие кипрской молодёжной Айа-Напы, что-то типа мини-Ибицы. Южная часть острова менее живописна, чем северная, однако это нисколько не мешает городку быть Меккой разгульной жизни. Говорят, что это курортное местечко на юге давно ведёт двойную жизнь, причём вторая, ночная, наиболее привлекательна. Кроме песчано-галечного пляжа и многочисленных кафешек на набережной, здесь работает целая индустрия ночных развлечений, много недорогих отелей. На улицах — один молодняк, в воздухе — безбашенная весёлость на грани агрессии. Большинство из гуляющих упороты, кто спиртным пригашен, кто чем покрепче.
