– Что в Москве полно гостиниц и что с его деньгами он
может снять себе даже президентский номер. Прекрати общаться с этим человеком и
не разговаривай с ним даже по телефону.
– Как же мне это ему сказать?
– Так и скажи. Как только он позвонит, скажи, что ты не
хочешь с ним разговаривать и что если он будет тебе названивать, то заявишь на
него в милицию, обязательно докопаешься до сути и узнаешь, куда он дел твою
дочь. Припугни его, в конце концов, но только прекрати с ним любое общение!
Видимо, мои слова подействовали на мать. Она тут же
успокоилась, вытерла платком слезы и тихо спросила:
– Дочка, а может, нам заявить на Андрея в милицию?
– Мама, если мы заявим на него в милицию, то он нас
уничтожит. Ты должна прекратить с ним общение. Он успокоится, перестанет меня
искать, заживет своей жизнью, и тогда я уничтожу его. Я уничтожу его, когда он
не будет этого ждать.
– Дочка, – испуганно посмотрела на меня
мама. – А может, не нужно никого уничтожать? Давай мы просто пошлем его
куда подальше и будем жить, как жили раньше, пока не знали его. Он же должен
понять, что насильно мил не будешь. Не может же он силой заставить тебя с ним
жить. Он должен понять, что ты не хочешь продолжать с ним отношения и будешь
жить своей жизнью.
– Андрей не даст мне жить своей жизнью, – резко
перебила я мать.
– Да что ж это такое? Это в наше-то время! Да мы его
посадить можем!
– За что мы его можем посадить?
– За домашнее насилие, за избиение… Да много за что!
– Не забывай, что он мой супруг.
– И что? Если он твой супруг, значит, ему можно
распускать руки и вести себя так, как ему хочется?! Получается так?!
– Мама, Андрея не посадишь, – в который раз
постаралась я убедить мать. – Его было бы трудно посадить, даже если бы
мне не удалось бежать и он бы меня просто убил.
– Как же так… Где ж справедливость?
– У него слишком много денег и связей. Таких не сажают.
– Ну пусть их не садят, но зато они бегут за границу.
– Андрей не сбежит, потому что он не олигарх.
– Замкнутый круг какой-то. Тогда что ж нам с ним
делать? – В голосе матери звучало отчаяние.
– Андрей слишком силен, но это не значит, что я не
смогу его уничтожить. Я знаю все его слабые места. Придет время, и я стану
сильнее. Тогда я обязательно с ним разделаюсь.
– Получается, что на этого Андрея вообще никакой управы
нет? – еще более растерянно спросила меня мать.
– Как же нет? Есть.
– И где же она?
– Мама, на Андрея есть единственная управа. Это я.
Когда я смогла убедить маму в правильности своего решения и
она успокоилась, я постаралась отвлечь ее от наболевшей темы, немного пошутила
и попила вместе с ней чай. Я провожала ее с тяжестью на сердце, но понимала,
что пока ничего не могу изменить и что все должно остаться именно так, как оно
сейчас есть.
Через пару часов после отъезда мамы мне позвонил Руслан и
сказал, что с завтрашнего дня я могу приступить к своей работе.
– А что я должна сделать? – заметно повеселела я.
– Это не телефонный разговор. Я считаю, что твое первое
трудовое задание нужно обязательно отметить. Как ты смотришь на то, чтобы поужинать
в ресторане?
– Положительно!
– Тебе хватит тридцати минут, чтобы привести себя в
порядок?
Я в очередной раз подошла с телефонной трубкой к зеркалу,
посмотрела на свое отражение и дала положительный ответ.
Глава 3
– А ты понравилась Сан Санычу. – Руслан взял меня
за руку и влюбленно посмотрел на меня.
– С чего ты взял?
– Он сказал мне об этом сегодня.
– Что, прямо так и сказал?
– Сказал, что мне повезло, что ты очень толковая и
приятная девушка.
– Только и всего?
– Что значит «только и всего»? – не понял меня
Руслан.
– Он позабыл сказать, что я очень красивая.
– Если ты когда-нибудь умрешь, то уж точно не от
скромности.
– Ты не ответил на мой вопрос, – никак не хотела
сдаваться я.
– Ну, хорошо. Сан Саныч сказал, что ты самая красивая
девушка, которую он когда-либо видел. – Голос Руслана был полон лести.
– Вот это совсем другой разговор.
– Как же ты себя любишь. Я еще никогда не видел, чтобы
девушка себя так любила.
– Поэтому меня полюбил и ты.
– Вероника, ты действительно очень красивая, и Сан
Саныч это сразу заметил.
– Ну, если так сказал сам Сан Саныч, то это великая
честь. – Я рассмеялась и подняла свой бокал вина. – Я считаю, что за
это нужно выпить.
– Я не против. Я и не думал, что он скажет о тебе
по-другому. Ты вызываешь у людей только приятные эмоции. И так было всегда. С
самой школы. Насколько помню, тебя всегда все любили. Одноклассники просто души
в тебе не чаяли, учителя всегда ставили в пример, родители готовы были на руках
носить свою дочку. О тебе никогда и никто не говорил плохо. Если бы я тебя не
знал, то не поверил бы, что так бывает. Я часто задавал себе вопрос, почему к
тебе так относятся?
– И как же ты на него ответил?
– Я подумал, что это происходит потому, что ты никогда
и никому не делала ничего плохого.
– Ну, не скажи. Мне кажется, что ты меня слишком
идеализируешь и делаешь какой-то пушистой. Не такая уж я хорошая.
– Согласен. Иногда у тебя были заскоки, но несмотря на
это, к тебе все равно все относились хорошо. Правда, когда ты окончила школу,
то ударилась во все тяжкие в поисках мужчины своей мечты и разбила немало
мужских сердец.
– Это пришло ко мне с возрастом, как и умение
переводить своих мужчин-любовников в мужчин-друзей, и знаешь, у меня всегда
получалось.
– Я в этом не сомневаюсь. Только я бы не хотел, чтобы в
наших отношениях наступил такой момент, когда ты переведешь меня в разряд
друзей.
Я сделала вид, что не расслышала последнюю реплику Руслана,
многозначительно посмотрела на свой бокал и улыбнулась своей незабвенной,
загадочной улыбкой, отточенной перед домашним зеркалом.
