– Потому что вчера был мой первый рабочий день и я
очень много нервничала.
– Надеюсь, сегодня мы ночуем вместе?
– Я не знаю, что будет сегодня. Мы с тобой будем
созваниваться еще много раз, поэтому давай не будем загадывать, что будет
вечером. До него еще дожить нужно. Извини. Мне пора собираться на работу.
Положив трубку, я еще раз прослушала телефонные разговоры,
записала их перевод на другой магнитофон и вновь отметила про себя, что в них
нет ничего того, что могло бы вызвать мое подозрение. Хотя если эти разговоры
не вызвали интерес у меня, это еще не значит, что они не вызовут интерес у
Руслана. Я просто не знаю, что именно он хочет знать и что меня должно
зацепить.
Я всегда была пунктуальной, поэтому ровно в десять часов
утра позвонила в дверь Майкла. Он открыл так быстро, что мне показалось, будто
он специально стоял под дверью и ждал моего звонка. Майкл выглядел посвежевшим,
улыбчивым и, как вчера, был дорого и роскошно одет.
– Добрый день. А я грешным делом подумала, что вы еще
спите.
От его пронизывающего взгляда я растерялась и выронила пачку
свежих газет, которую купила в соседнем киоске.
– Извините.
– Ничего страшного.
Мы одновременно сели на корточки друг против друга и
принялись собирать газеты.
– Как вы провели эту ночь?
Майкл собрал все газеты и положил их на журнальный столик.
– Я выпила на ночь кактусового чая и легла спать.
– Какого чая?
– Кактусового. Вы что, никогда не пили такой чай?
– Нет, – растерянно замотал головой мужчина.
– Тогда вы многое потеряли.
– Правда?
– Если хотите, мы можем сегодня его купить, и я вам
заварю.
– Хочу.
Майкл посмотрел на часы и дружелюбно сказал:
– Ника, обед с Сан Санычем ровно в час. У нас еще есть
запас времени. Как вы смотрите на то, чтобы прокатиться в район Таганки? Мне бы
очень хотелось посмотреть на дом, в котором я вырос.
– Я думаю, что у нас действительно еще есть время.
– Тогда едем?
– Конечно, едем.
Майкл взял свой «дипломат», при виде которого я улыбнулась,
и мы направились к выходу.
– Ника, над чем вы смеетесь?
– Я уже не представляю вас без «дипломата».
– Я и сам не представляю себя без «дипломата».
Мы подъехали к нужному дому и вышли из машины. Я увидела
пятиэтажную хрущевку, которая стояла среди новых строящихся высотных домов.
– Бог мой, – схватился за голову Майкл.
– Что случилось?
– Здесь раньше все дома были точно такие же, как и мой.
Целый район хрущевок. Все снесли. Вокруг стройка. Значит, и мой скоро снесут.
Зачем они это делают?
– В этом нет ничего страшного, – постаралась успокоить
я Майкла. – Сейчас Москва вся строится и преображается. Старые хрущевки
сносят, чтобы на их месте построить новые красивые многоэтажные дома. От этого
никуда не денешься. Москва должна расстраиваться и становиться красивее.
– Странно, но оставили только мой дом.
– Наверное, судьбе хотелось, чтобы вы смогли его
увидеть перед тем, как его снесут.
Наверное, со стороны мы смотрелись более чем странно. Дорого
одетый мужчина и не менее элегантная женщина, которые сидели на лавочке у еще
уцелевшей хрущевки и жадно смотрели на каждого, кто выходил из подъезда. Позади
нас стоял серебристый «Мерседес» и блестел на солнце так, что впору было просто
глаза закрывать.
– А где ваши окна?
– Второй этаж справа. Это был мой балкон.
– Почему вы его не застеклили?
– У родителей не было денег. Да раньше вообще никто не
стеклил балконы. Это было как-то не принято. Свежий воздух. Приятно выйти на
балкон и смотреть на мир не через стекла. Я смотрю, Москва сейчас вся
застеклена.
– Сейчас слишком много краж.
– Тоже верно.
Тут из подъезда вышел какой-то неопрятный мужчина с давно
немытой седой головой. Майкл вскочил и бросился к нему навстречу:
– Пашка! Пашка, привет! Сколько лет, сколько зим!
Испуганный мужчина смотрел на Майкла, словно на привидение, и не мог произнести
ни единого слова.
– Пашка, ты меня не помнишь?
– Вы, наверное, меня с кем-то путаете? – еще
больше испугался мужчина и слегка попятился назад.
– Да ни с кем я тебя не путаю. Я тебя сразу узнал. Это
я, Майкл!
– Майкл?!
– Ну да. Неужели я так изменился? Ну, скажи! Ты тоже
изменился, но я все равно тебя узнал. Посмотри на меня повнимательнее. Это
сейчас я Майкл, а в то время я был просто Мишка. Мишка со второго этажа. Вон
мой балкон. Мы с тобой еще в казаки-разбойники играли, а еще мы с тобой любили
одну девочку. Помнишь? Ее звали Зина. Мы из-за нее даже дрались. Когда я отсюда
уезжал, ты вовсю крутил с ней любовь. Я тогда на нее очень сильно обиделся за
то, что она предпочла тебя, и укатил в Америку. Как сложилась ее судьба? Где
она сейчас? Не знаешь?
– Зина – моя жена.
– Правда?! Поздравляю!
– Спасибо.
– А ты сейчас где работаешь, чем занимаешься?
– Я слесарем в РЭУ недавно работал, но меня уволили.
– Как уволили? Почему?
– За пьянство. Послушай, Мишка, ты же мне друг детства.
Будь человеком, дай на бутылку.
– Значит, ты меня узнал! – еще больше обрадовался
Майкл.
– Узнал, несмотря на то что ты такой гусь лапчатый.
Ряженый весь.
– Да ладно тебе. – Майкл слегка отшатнулся.
Видимо, запахом отстойного перегара разило так, что было очень трудно устоять.
– А ты что у нас делаешь?
– Да так, в Россию по делам прилетел. Решил дом
увидеть, вспомнить свою молодость.
– Ностальгия мучает?
– Да не то чтобы ностальгия, но есть маленько. Я ведь
уже американец. Как бы меня в Россию ни тянуло, а жить здесь я уже не смогу.
Мой дом там.
– Ну и как там, в Америке? Как живется в мире
загнивающего капитализма?
