– В том-то и дело, что, мне кажется, никаких финансовых
проблем у него нет. Какие могут быть финансовые проблемы, если человек меняет
машины одну за другой, жене иномарку купил, квартиру на большую поменял,
загородный дом достраивает. Я понимаю, другое дело, если бы он в нищете
загибался, а то он на глазах процветает. Я его спрашиваю, откуда у твоей жены
новая машина, а он говорит, что ее родители подарили. Мол, и ему, любимому
зятю, тоже новую машину купили. Квартиру тоже родители жены помогли поменять на
новую, и загородный дом, естественно, тоже они помогают достраивать. Прямо не
родители, а какие-то миллионеры. На таких молиться надо. У меня сразу его слова
подозрения вызвали. Я про них справки навел, так они прозябают в какой-то
халупе, пенсионеры, живут на одну пенсию. Экономят. Не они деньгами помогают, а
им бы самим помочь не мешало. Ведь врет, гаденыш. Врет и глазом не моргнет. У
меня создалось впечатление, что ему конкретно наплевать, что он кому-то денег
должен. Ему это все по барабану. Он меня, как доктор, лечит изо дня в день, а
я, как пациент, всю эту бодягу перевариваю. Я ему на днях позвонил, наехал на
него капитально, чтобы он кого-нибудь другого лечил, так он мне по телефону
испугался сказать, что денег нет, и пообещал сегодня вернуть. А сегодня, как и
раньше, опять прокатил.
– Непонятно, на что он рассчитывает. Может, он думает,
что ты ему долг простишь и забудешь?
– Сегодня я с ним немного другим тоном поговорил.
– Каким?
– Сама понимаешь каким. Таким, что если в ближайшие дни
он денег не соберет, то лишится и квартиры, и машины, и загородного дома, а
может быть, даже жены-красавицы.
– Это уже угроза.
– Угроза сама по себе не страшна, страшно ее
исполнение. А какой у меня еще есть выход? Никакого. Когда-то этот человек был
в полном дерьме, а я сорвал приличный куш и хотел было запустить его в одно
прибыльное дело, но этот выродок попросил у меня деньги на раскрутку под
определенные проценты. Я, конечно, не коммерс и никогда им не был, но решил его
выручить и скинуть ему денег. И вот какой результат. Вот и давай после этого в
долг хоть с процентами, хоть без процентов.
– А сумма-то большая?
– Приличная.
– Ты можешь подать на него в суд. Когда ты ему давал
деньги, брал с него какую-нибудь расписку?
– Да какую, к черту, расписку?! В том мире, в котором я
кручусь, расписок никто не дает. Тут есть только слово. Настоящее мужское
слово.
– Ты веришь в силу слов?
– А ты веришь в силу бумаг?
– Я считаю, что то, что написано на бумаге, намного
надежнее того, что сказано вслух.
– Существует мужское слово, и нарушить его может только
законченный идиот, как, например, тот, которому я денег занял.
– Получается, что на него даже в суд не подашь.
– Даже если бы у меня и была эта расписка, я бы все
равно не подал на него в суд.
– Почему?
– Потому что я не сумасшедший.
– А ты хочешь сказать, что подают в суд только
сумасшедшие?
– В том мире, где я кручусь, не ходят по судам.
– Руслан, ты мне постоянно говоришь про какой-то «тот
мир», в котором ты крутишься. Что это за мир?
Руслан ответил довольно уклончиво:
– Я имею в виду, что из меня не нужно терпилу лепить. Я
сам разберусь, как мне стрясти деньги.
– Я тебе просто советую. Это совсем не означает, что ты
будешь делать все так, как я скажу.
Поняв, что Руслан не даст мне вразумительного ответа,
который и так хорошо известен, я задумчиво посмотрела на воду и тихо спросила:
– И как трясут деньги в твоем мире?
– В моем мире либо проламывают череп, либо все
отбирают.
– На другой ответ я и не рассчитывала.
А затем… Затем послышался резкий скрип тормозов, от которого
у меня почему-то защемило сердце. Руслан тут же повернулся в сторону набережной
и со словами «Во дела» что было силы толкнул меня на землю.
…Я не поняла, что произошло дальше… Все было как в
замедленной съемке. Руслан полез в карман брюк, чтобы достать пистолет, но не
успел выстрелить. Его опередили. Раздался какой-то глухой щелчок, и его тело
рухнуло на траву лицом вниз. В первую секунду мне показалось, что ему плохо и
он просто потерял сознание.
– Руслан, что случилось? Руслан! Что произошло?
Но, увидев на его белоснежной рубашке сочившуюся алую кровь,
я поняла, что напрасно надеялась на лучшее, он не потерял сознание, его
застрелили. ЗАСТРЕЛИЛИ. Издав громкий стон, я повернулась назад и с ужасом
увидела несущиеся по набережной машины. В одной из них ехал человек,
застреливший Руслана.
Глава 7
Некоторое время я вообще ничего не соображала. На улице
светило яркое солнышко. Из окон соседнего дома доносилась легкая музыка. По
набережной гуляли люди. Они о чем-то дружелюбно болтали, фотографировали
местные достопримечательности, просто дышали свежим воздухом и любовались
Москвой. А я… Я застыла на месте без единого движения и отстраненно смотрела на
происходящее вокруг, словно все, что сейчас было, – просто кино. Я сижу
перед телевизором, и на экране только что убили человека. Наверное, все это
потому, что вокруг было слишком тихо и мирно.
Когда до меня дошло, что все, что происходит в данный
момент, все же реальность, я подняла лежавший на траве пистолет, из которого
так и не успел выстрелить Руслан, внимательно его осмотрела, встала и пошла в
сторону дороги. А потом вдруг вообще потеряла способность мыслить, жутко
протяжно закричала и стала целиться по проезжающим мимо меня машинам. Я не
хотела и не могла ничего соображать. Можно сказать, что я окончательно потеряла
голову. Я понимала только одно: что в одной из этих машин уехал человек,
который увез вместе с собой жизнь моего друга, жизнь молодого мужчины, которого
я не любила, но которого знала с самого детства и который был мне безумно
дорог. И я стреляла. Я стреляла в пустоту, в проезжающие машины и во все, что
было вокруг меня. Где-то рядом кричали и прятались за деревья люди, громко
сигналили автомобили, но я ничего не видела, ничего не слышала и ничего не
ощущала. Я вздрагивала, всхлипывала, но все равно шла вперед и стреляла.
Несмотря на то что у меня очень сильно дрожали руки, я расстреляла целую обойму
и, выкинув пистолет, направилась обратно к Руслану.
