– Даже если выживет, инвалидом останется, –
принялись говорить между собой мужчины.
– Почему ты думаешь, что инвалидом?
– Говорят, ранение очень тяжелое.
– Ничего. Главное, чтобы выжил, а дальше – дело
техники. В санаторий пошлем нормальный, денег дадим лучшим специалистам. На
ноги поставим. Будет как новенький. Тем более у него такая подружка, озорная
беспредельщица. Если она такой беспредел посреди города учинила, то явно будет
за ним ухаживать и поможет нам его на ноги поставить.
– Как тебя зовут? – обратился ко мне тот, которого
звали Димой.
– Вероника, – тихо ответила я.
– Вероника, если врачи Руслана вытащат, то он на твоей
совести.
– В смысле?
– В смысле того, что ты от него не откажешься: будешь с
ним и в радости, и в горести. Надо будет – будешь сиделкой. Ты же не падлюга,
чтобы бросать человека в трудную минуту. Будешь поднимать его боевой дух. А там
свадебку сыграем, чтобы Руслан себя ни в чем ущербным не чувствовал. Верно?
– Верно, – еще тише ответила я и отвела глаза в
сторону.
Оставшиеся ребята разговаривали между собой вполголоса, но я
хорошо слышала то, о чем они говорили. Они говорили о том, что Руслан очень
сильный, что он обязательно выкарабкается и что если он не умер сразу, то уже
не умрет.
А затем… Из операционной вышел врач с очень мрачным видом.
Он был ужасно измотанный и побледневший от дикой усталости. Мы бросились ему
навстречу. Но он только развел руками и глухо сказал, что в успехе операции все
были уверены на сто процентов. Мол, организм сильный и помогал бороться за
жизнь как мог. Но неожиданно остановилось сердце. И как ни пытались они
заставить его заработать, ничто не помогло…
Глава 9
Одна из записей в дневнике
Дорогой дневник, здравствуй! Знаешь, у меня больше нет сил.
Весь день я лежу в кровати с закрытыми глазами, а когда звонит телефон, я
просто делаю вид, что его не слышу. Знаешь, мне стало по-настоящему страшно. У
меня новый паспорт и новая жизнь. В прошлую жизнь возвращаться нельзя, а новой
я уже сыта по горло. Сегодня я подумала о том, что я неудачница и это мой рок.
Все, за что я берусь, я всегда разрушаю. Я не умею созидать, я могу только
разрушать. Наверное, человеку, который всю жизнь все разрушал, очень тяжело
научиться строить, и как бы он ни учился, все его попытки всегда будут тщетны и
он никогда ничего не построит.
Знаешь, мне очень плохо. У меня какое-то странное чувство,
что, убежав из прошлой жизни, я не только убежала от своего мужа, я убежала от
самой себя. Я не только смогла обмануть мужа, но обманула саму себя. Я всю
жизнь кого-то обманываю. Я затеяла свою игру, но она обернулась проигрышем.
Сегодня я думала о том, почему другие люди находят счастье, а я никак не могу
его найти. Почему некоторые получают все, о чем мечтают, и дома их всегда ждет
чудесный ужин и свежие цветы? Почему у меня все не так? ВСЕ НЕ ТАК. Никто не
приготовит мне чудесный ужин, который есть у других, и не подарит цветы,
которые дарят другим. Кто я? Разочарованная в жизни молодая женщина,
подумывающая о самоубийстве. Это я. Вне всякого сомнения – это я. Не слишком ли
высокую цену я плачу за свою жизнь и за свои мечты? И все же. Все же я еще
должна жить. ПОТОМУ ЧТО Я ЕЩЕ НЕ ВЫЛОЖИЛАСЬ ПО ПОЛНОЙ. МНЕ ЕЩЕ ЕСТЬ ЧТО СКАЗАТЬ
ЭТОМУ МИРУ. Я еще докажу, что я чего-то стою.
Я уже давно не ищу любви, наверное, по той причине, что я
сыта ею по горло. Где-то там, в другой жизни, осталось странное состояние,
когда ты кого-то ждешь, греешь ужин, спишь у кого-то на плече, когда ликует
душа, когда ты уже не можешь восстановить душевное равновесие, потому что твоя
душа принадлежит кому-то другому. Где-то там, совершенно в другой жизни, я
дышала по инерции, курила сигарету за сигаретой, ждала, волновалась, не
находила себе места, металась по комнате и плакала по ночам в подушку. А затем
я вновь была счастлива, парила над землей и даже говорила стихами. Где-то там,
в той жизни, не оценили мою любовь, а человек, которого я очень сильно любила,
сказал, что ему со мной скучно, и, для того чтобы развеять свою скуку, поднял
на меня руку. А затем просто не стало чувств и на смену любви пришла жгучая
ненависть. Мне было жаль себя и свою любовь.
И все же нет. Самоубийства не будет! Я заставлю себя встать
с кровати, принять душ, посмотреть в зеркало, причесаться, накраситься и потом
уже подумать, как жить дальше. Я не верю, что перечеркнута вся моя жизнь. Ни
черта! Не дождетесь! В этой жизни я не боюсь начинать все с нуля. Вам никогда
не услышать от меня страшной фразы: «Яду мне, яду!» Я буду жить! Я обязательно
буду жить.
И несмотря ни на что, Я СЧАСТЛИВА. Я СЧАСТЛИВА, ПОТОМУ ЧТО
СВОБОДНА.
А сегодня… Сегодня вечером я прогуляюсь по Москве. Просто
пройдусь по родным московским улочкам и подышу московским воздухом. Когда
темнеет, центр города кажется таким нереальным, как театральная декорация.
Слишком много искусственного, холодного света, а холодный свет никогда не
согреет. И я удержу себя от того, чтобы сесть под ближайший фонарь и повыть от
души. Руслана больше нет. Нужно понять, что Руслана больше нет, – и жить
дальше. У меня появилось огромное ЖЕЛАНИЕ ЖИТЬ, а если у меня появляется
какое-то желание, то я сама себя боюсь. Я ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ БОИТСЯ СОБСТВЕННЫХ
ЖЕЛАНИЙ.
До скорой встречи. Целую. Вероника.
* * *
Я вздрогнула от настойчивого звонка в дверь и, надев
пушистые тапочки, направилась в коридор. В недоумении посмотрев в глазок, я
бессмысленно захлопала ресницами и не сразу поверила тому, что увидела. За
дверью стоял Череп и изо всей силы жал на звонок. В первую минуту я подумала,
что лучше всего притвориться глухой и сделать вид, что меня нет дома, но затем
поняла, что это бессмысленно, что если Череп захочет войти в квартиру, то
обязательно войдет. Не придумав ничего лучшего, я поплотнее запахнула халат и
открыла дверь.
– Сан Саныч? Какими судьбами?
– Самыми обыкновенными, – пробурчал Череп и зашел
в квартиру. – Ты почему ко мне на разговор не приехала? Я же сказал Диме,
чтобы он тебя привез, но ты ему наболтала, что плохо себя чувствуешь, и отбыла
домой.
– Я действительно себя плохо чувствую. – Я прошла
на кухню и села на табуретку. – Руслан умер. Разве я могу себя хорошо
чувствовать?
– Только не вздумай мне говорить, что ты любила
Руслана.
– Я любила его чисто дружески. Необязательно любить со
страстью. Можно любить человека как друга. И между прочим, это тоже называется
любовью.
– Не говори ерунды. Любовь либо есть, либо ее нет.
Дружеской любви не бывает. Дружба бывает, а дружеская любовь – это полнейший
бред.
– Я любила Руслана по-своему.
