– Ты что несешь-то, дура? Да что ты стоишь? Что ты о
себе возомнила, шлюха! Ты обыкновенная развратная девка, каких тысячи!
Череп что было силы заехал мне по лицу. Я отлетела к батарее
и ударилась головой. Ощутив дикую боль в затылке, я набрала в рот побольше
воздуха и хотела громко разрыдаться, но раздирающая голову боль не дала мне
этого сделать. Голова страшно закружилась, потемнело в глазах, я почувствовала
легкую тошноту и облизала разбитые губы.
– Мне очень больно.
– Сейчас тебе будет еще больнее.
– Хватит.
Но Черепу показалось мало. Подбежав ко мне, он наклонился и
со всей силы ударил меня по лицу.
– Если ты еще раз скажешь что-нибудь подобное, я тебя
убью! Поняла?! Я убью тебя не задумываясь!!! Твоя собачья жизнь ничего не
стоит. Ни копейки, ни единого цента, а жизнь моих пацанов для меня превыше
всего. Я живу по понятиям и никогда не предам близкого. Ты что о себе
возомнила? Никто бы из-за тебя никого не стал убивать! Из-за шлюх пацанов не
убивают. А что касается наших с тобой отношений, то я просто смотрю – место
освободилось. Думаю, дай займу, пока никем другим не занято. Только и всего.
Увидев на моем лице кровь, Череп сморщился, налил остатки виски
в стакан и, выпив ровно полстакана, протянул вторую половину мне.
– На, выпей, чтобы боль прошла. Сама виновата. Не
будешь языком молоть что ни попадя.
Взяв предложенное мне виски, я выпила до самого дна и
попыталась подняться. Череп подал мне руку и посмотрел на часы:
– Тебе ровно пятнадцать минут на сборы. Больше время не
терпит.
– На какие сборы?
– На работу поедешь, дорогуша. Майкл остался без
сопровождающей. И смотри, лишнего не болтай. Скажешь, что были проблемы. В
подробности не вдавайся.
– Но как я пойду с разбитым лицом?!
– Ногами.
– Я упаду в обморок.
– Не строй из себя барышню. Давай умывайся – и вперед.
– Но моя внешность… Что я скажу?
– Так, – принялся лихорадочно соображать
Череп. – Майкл слышал, что ты в изоляторе. Тут нужна какая-то версия.
Что-то правдоподобное. Скажешь, что шла на улице без паспорта. Остановились
мусора и потребовали показать регистрацию. Так как ты забыла паспорт, они не
стали шибко с тобой разговаривать и засунули в мусорскую машину. Привезли в
изолятор и избили. Скажешь, что Сан Саныч сейчас с ними разбирается и требует
правосудия. Это нормальная версия. Думаю, прокатит. Пусть у Майкла седые волосы
встанут дыбом и он ужаснется от нашей действительности. Пусть думает, что ему
повезло и он вовремя соскочил из страны ментовского беспредела.
Я пошла в ванную и умыла лицо. Затем посмотрела на себя в
зеркало и покачала головой. Я выглядела не просто плохо. Я выглядела
отвратительно. И все же у меня, как и прежде, не было выхода. Странно, но я
имела сумасшедшую особенность: попадать в самые критические ситуации, когда уже
нет никакого выхода. Аккуратно промокнув лицо полотенцем, я вышла из ванной в
чем мать родила и, не обращая никакого внимания на разговаривающего по телефону
Черепа, прошла в комнату и открыла свой шкаф, для того чтобы найти что-нибудь
подходящее из одежды. Увидев, что я совершенно раздета, Череп тут же закончил
свой разговор и прошел в комнату следом за мной.
– Ох, какая ты у меня хорошенькая. Может, еще
повторим? – Сказав эти слова, Череп игриво ударил меня по обнаженным
ягодицам и принялся тщательно их растирать.
Повернувшись к нему своим разбитым лицом, я посмотрела ему
прямо в глаза и спросила усталым голосом:
– Я могу одеться?
– Одевайся. Я думал, может, повторим? А что? Я бы не
прочь. У меня потенция дай бог каждому.
– Значит, я могу одеться?
– Одевайся. Да что ты смотришь на меня как на врага
народа? Ничего страшного не произошло. Все лишь немного поменялось. Теперь
помимо того что ты на меня работаешь, ты – моя любовница, а это значит, что ты
будешь пользоваться многими благами. А за разбитое лицо я прощения просить не
буду, потому что ты мне сказала такие веши, которые простить невозможно. Я не
Руслан, и на мне ездить у тебя не получится.
Стараясь не обращать внимания на то, что говорит Череп, я
надела кружевные трусики и бирюзовое платье. Затем сунула ноги в точно такие же
бирюзовые туфли, нанесла на лицо толстый слой тонального крема, подкрасила губы
и распустила волосы так, чтобы были видны как можно меньше. Последним штрихом к
моему облику стали широкие черные очки-бабочки, которые закрыли многие
появившиеся недостатки моего лица.
– Почти как новая, – рассмеялся Череп и ущипнул
меня за ягодицу. – Вообще ничего не видно, стала даже краше, чем прежде.
Хороша чертовка. Смотри, Майклу многое не позволяй, а то ведь я мужчина
ревнивый. Ты об этом не забывай. Сказку, которую ты должна рассказать Майклу на
ночь, поняла?
Я молча кивнула и направилась к входной двери. У самой двери
Череп вновь ущипнул меня и прошептал на ухо:
– Скучать-то хоть будешь?
– Что?
– Ты прекрасно слышала мой вопрос. Скучать-то хоть
будешь? Будешь вспоминать, как нам было с тобой сегодня хорошо?
– Я не знаю, – только и смогла ответить я,
открывая входную дверь. Мне показалось, что этот ответ будет каким-то
нейтральным и не так сильно разозлит Черепа.
– Что значит ты не знаешь?
– Я просто очень плохо себя чувствую.
– Ну да ладно. Я уверен, что пройдет совсем немного
времени и ты без меня просто не сможешь. Сама мне будешь названивать и просить,
чтобы я к тебе приехал. Вот увидишь.
Когда мы вышли из подъезда и направились к стоящим рядом со
своими машинами ребятам, Череп толкнул меня вперед и, как только мы оказались
между большим черным джипом и не менее стильным «мерсом», произнес:
– Ребята, ну что, по коням. Дел выше крыши. Дима, бери
кого-нибудь из ребят, езжай с девушкой к машине Руслана. Она заберет свою
сумочку и пересядет на «мерс», который все это время будет ехать следом за
вами. Дальше ты займешься похоронной суетой, а Вероника – своей работой. Машину
Руслана отгонишь на стоянку. Всем все понятно?
– Все понятно, – тут же ответил парень по имени
Дима и сел в свою машину.
Оставшись со мной один на один, Череп взял меня за руку и
произнес отеческим голосом:
