– Джек, нам еще рано думать о смерти, – быстро
произнесла я и сняла трубку.
В трубке раздался голос нашей домработницы, которая в спешке
поведала мне о том, что Майкл стал чувствовать себя еще хуже. Повесив трубку, я
побледнела и кинулась к своему пальто.
– Ника, что случилось?
– Майклу совсем плохо. Вызвали «скорую». Извини.
– Тебя отвезти?
– Я сама.
– Обязательно позвони и сообщи, как Майкл.
– Хорошо.
Я не помню, как неслась домой и на какой скорости ехала.
Майкл всегда настаивал, чтобы меня возил водитель, потому что мое лихачество
всегда его настораживало и огорчало. Я отказалась от водителя и пообещала вести
себя за рулем как можно более благоразумно. Но сейчас был совсем не тот момент.
Я действительно переживала за Майкла и знала, что в самые трудные минуты его
жизни я должна быть рядом. Когда я вбежала в дом, то увидела его на полу
гостиной в окружении домработницы и врачей. Лицо Майкла было искажено. Один
глаз закрыт, а другой открыт, но смотрел он куда-то мимо меня.
Не снимая пальто, я попыталась растолкать сидящих рядом с
ним врачей и закричала:
– Майкл? Майкл, ты жив?!
– Вы нам мешаете, – холодно ответил доктор,
вводивший Майклу какой-то раствор.
– Но я его жена!
– Не кричите мне в ухо. Я это понял. Вы мешаете мне
работать. Если я делаю человеку укол, значит, он жив.
Отсутствие у американцев эмоциональности всегда меня
убивало, и все же я старалась принимать это как данность, но на этот раз не
смогла сдержаться и зарыдала в голос.
– Я вас умоляю, спасите его. Я вас умоляю! Что с ним?
– Инсульт.
– Что?
– У него инсульт. И даже если он выживет, по всей
вероятности, станет калекой.
Майкл пытался что-то сказать, но не мог, вместо слов
получались какие-то бессвязные звуки. Его лицо было сильно перекошено, и от
этого я еще больше ощущала надвигающийся на меня ужас.
Одна из записей в дневнике
Дорогой и любимый дневник, здравствуй! Божьими молитвами
Майкл остался жив. Приговор врачей был слишком беспощадным. Мой муж никогда не
сможет встать, говорить и даже меня обнять. Но я достойно это приняла и,
несмотря на все прогнозы врачей, надеюсь на лучшее. Я не хочу верить, что Майкл
навсегда останется беспомощным.
Я верю, что придет время, и он обязательно зашевелит рукой
или ногой, да что там зашевелит… Мы с ним обязательно станцуем. И ничего
страшного, что он молчит. Ему не нужно говорить, потому что я смогу все
прочитать в его глазах. А его глаза… Глаза постоянно молят меня, чтобы я
забрала у него жизнь и прекратила его мучения. Но я не могу. Я не могу сделать
это, пока верю в его выздоровление. Не могу…
Врачи хотели забрать его в закрытый санаторий, но я не
смогла его отдать. Зачем, ведь у него есть дом. Майклом занимаются сиделки, а я
по-прежнему варюсь в бизнесе. Теперь у меня тройная нагрузка, потому что весь
бизнес на мне. Когда у меня появляется свободная минутка, я сразу лечу домой,
сажаю Майкла в инвалидное кресло и рассказываю ему о наших бизнес-идеях. Я раскрываю
перед ним нашу газету и хвастаюсь тиражом. Затем читаю ее от корки до корки и
рассказываю Майклу, что зачастую в нашей газете появляются настолько свежие
новости, что их еще нет в других. Или рисую ему различные схемы, чтобы показать
рейтинг наших сигарет, и рассказываю о наших новых технологиях, которые в
отчаянных и многочасовых спорах мы выработали с Джеком.
Хотя Майкл с трудом произносит даже звуки, я чувствую, что
он улыбается. И пусть это не видно, но я это чувствую. А сегодня я подписала
документы на покупку еще нескольких довольно крупных газет и одного кабельного
телеканала. И все это я купила на полученную прибыль. Приехав домой, я
разложила документы веером перед Майклом и восторженно рассказала ему о том,
что теперь у нас есть собственный телеканал, а это значит, что уже забит камень
в основание нашей бизнес-империи. В этот момент по щеке Майкла скатилась скупая
слеза, и я знаю, что это от гордости за меня.
Я всегда была сильной. Я плачу только ночью, когда Майкл
спит. Плачу оттого, что угасает человек, который стал для меня родным и
которому я очень сильно обязана в этой жизни. Все мои начинания имели успех.
Компания мужа растет на глазах. Я подписываю бумагу за бумагой, создавая
собственную империю, но при этом я все же теряю своего мужа. Несмотря на все
мои успехи, я его теряю.
Дорогой дневник! И все же, несмотря ни на что, я верю в
лучшее. Я стала еще более сильной. Я уже не та наивная девушка, так необдуманно
выскочившая за сочинского бизнесмена замуж. Я стала сильной зрелой женщиной и
не хочу оглядываться назад. Я хочу идти только вперед. Тысячи людей отходят
после инсульта. Встают, начинают говорить и учиться жить заново. Никто не
вправе давать свои прогнозы. Жизнь распорядится так, как считает нужным.
Главное – вера в лучшее и любовь. Я в состоянии дать это Майклу.
* * *
Этой ночью Майкл умер. Я проснулась, а он уже умер. Я вдруг
поняла, что обнимаю холодное тело. Я не стала кричать, биться в истерике.
Поцеловав его в лоб, я погладила его седые волосы и прошептала:
– Ты решил, что так будет лучше? Быть может, ты прав.
Но мне будет очень тебя не хватать. Очень… Я так и не родила тебе детей,
которых ты так хотел. Прости, дорогой. Я говорила тебе, что не могу иметь
детей, но ты мне не верил. Ты всегда надеялся на лучшее, впрочем, как и я. Я
обязательно накажу того человека, который сотворил со мной подобное. Я навела о
нем справки. На сегодняшний день он самый крупный бизнесмен в Сочи. Он слишком
высоко взлетел, а это значит, ему больнее будет падать. Я все устрою. Не переживай.
Ты же знаешь, что у меня все получится. А ты отдыхай. Отдыхай. Я знаю, как ты
уставал в последнее время. Устать можно не только физически, но и морально. И
эта усталость довольно сильная. Так страшно все знать, все видеть, все
понимать, но при этом ничего не уметь сказать и хоть что-то сделать. Прощай. Я
всегда буду благодарна тебе. Всегда…
Я мужественно вынесла похороны и глазами, полными слез,
смотрела, как гроб опускают в землю. Рядом со мной стоял Джек и старался как
мог поддержать меня в столь трудный момент жизни. Когда похороны закончились, я
все никак не могла уйти с кладбища и еще долгое время всматривалась в портрет
Майкла. Я вспоминала… Я вспоминала, как мы познакомились и кем я была тогда. И
подумала о том, сколько мы прожили и кем я стала. Я смотрела в его благородное
лицо и улыбалась. Нам было что вспомнить, и у нас было много общих тайн. Мы
были настолько друг к другу привязаны, что даже день не могли прожить друг без
друга.
