– Может быть, это случайное попадание, – предположил я.
– Или прикрытие для десанта.
– Мне безумно нравится твой оптимизм, – если дело идет к десанту, орбитальных станций, в том числе и той, к которой пристыкован «Ястреб», уже может и не существовать.
Холден посмотрел на часы.
– Наверняка нам это все равно не узнать.
– Скоро-таки узнаем.
– Великая вещь – практика, – согласился он. – Сотни теоретических построений разваливаются в хлам при первом же столкновении с реальностью. Впрочем, реальность – это вообще довольно противная штука, и в итоге от столкновения с ней разваливается почти все.
– Ты уверен, что ты оперативный агент, а не кабинетный работник?
– Разве есть причины сомневаться в моих талантах?
– В талантах – нет. Но настроения твои кажутся весьма странными.
– Просто в последние месяцы мне выпало слишком много свободного времени, – сказал Холден. – Знаешь, когда я вспоминаю Солнечную систему, я не так уж уверен, что нам не нужна эта война. В галактике стало слишком много людей, а люди способны испортить все, к чему прикасаются.
– А скаари с кленнонцами не способны?
– Все одинаковы, – сказал Холден. – Это свойство разума – переделывать окружающую действительность под себя. Животные приспосабливаются. Высокоорганизованные животные меняют мир в соответствии со своими запросами и представлениями. Высокоорганизованным животным от этого делается хорошо, а миру – нет.
– Долой эволюцию и технический прогресс?
– Нет, это просто я брюзжу, – сказал Холден. – Могу я немного поворчать перед смертью?
– Думаешь, мы зря это затеяли? Еще ведь не поздно все отменить.
– Оставаться здесь – еще хуже, – сказал Холден. – Когда имперцы начнут утюжить местность…
– А ты думаешь, что они начнут?
– Не для того они явились сюда в самом начале войны, чтобы брать планету малой кровью, – сказал Холден. – Императорский дом желает свести старые счеты, пока у него еще есть силы, время и возможности. В этом отличие монархии от демократии – в ней слишком много личного.
Вооруженный легким импульсным пистолетом и чувством морального превосходства, я шел к больничному корпусу и старался не думать о том, что нам предстояло совершить в следующие тридцать с небольшим минут.
В плане – если наскоро разработанную схему операции можно назвать планом – было слишком много проблем и подводных камней, рассмотреть которые можно, только когда подплывешь поближе, и успех предприятия в большой степени зависел от удачи.
Не люблю такие планы, и ни один нормальный человек не может их любить, ибо фортуна слишком коварна и в любой момент может сменить гнев на милость. А мне слишком долго везло, раз уж я до сих пор жив.
У входа в корпус дежурил охранник из службы мистера Вэлла. Конечно, местные ребята не совсем кленнонцы, но испытывать судьбу в рукопашной схватке с ними мне все равно не хотелось. Слишком они крепкие, чтобы подходить к ним без танка.
При современном развитии медицины выстрел из импульсного пистолета не смертелен, если только попасть не в голову, а мы находимся на территории клиники, где до медицинской помощи рукой подать.
Стрелять в ногу и надеяться, что он потеряет сознание от болевого шока, было слишком опасно, и, как только парень меня заметил, я выстрелил ему в живот.
Тревогу поднять он не успел.
Краткий обыск одарил меня еще одним импульсным пистолетом, куда более мощным, чем те, которые Холден притащил из города, и парализатором местного производства. Я сунул оба импульсника за пояс. Чем меньше ущерба мы причиним персоналу, тем лучше, а для того чтобы дойти до палаты Киры, мне вполне хватит несмертельного оружия.
По крайней мере я сильно на это надеюсь. Стрелять из импульсника в медсестер и врачей мне бы совсем не хотелось.
Холден в это время уже должен заниматься глайдером, чтобы, когда мы с Кирой подойдем к стоянке, он был уже готов к взлету.
Медсестра на ночном посту не успела удивиться, когда я свалил ее из парализатора. После того как она очнется, у нее будет сильно болеть голова, но охраннику на входе повезло куда меньше.
Кира ждала меня в своей палате, одетая в больничный комбинезон. Форму пилота Альянса здесь взять неоткуда, но я надеюсь, что это не сильно скажется на ее навыках.
Если они сохранились в полном объеме и не пострадали во время криозаморозки.
Одно из бесконечного числа «если».
– Идем, – сказал я.
Она кивнула.
Коридор, поворот, двести метров до выхода. Никого, только медсестра, мирно «дремлющая» в кресле на посту дежурного.
Сирены молчат, свет приглушен, эсбэшники не бегают по коридорам в поисках террористов.
Чем легче начинается операция, тем тяжелее ее закончить без потерь. Причинно-следственной связи тут нет, но такова статистика.
Впрочем, операции, которые начинаются слишком тяжело, часто вообще не доходят до финальной стадии.
В небесах снова шарахнуло огнем.
– Работают на полное подавление орбитальной обороны, – констатировала Кира.
– Силами одной эскадры?
– А кто говорил об одной эскадре? Радио? – Она презрительно фыркнула. – Тут масштабная операция, в которой задействован целый флот, уж можешь мне поверить.
Я решил, что верю ей, но нам от этого легче не станет.
Холден ждал в глайдере, и, судя по выражению его лица, нас ожидала очередная порция плохих новостей.
– Судно готово к полету и ждет пилота, – доложил он. – Но есть одна небольшая проблема, с пилотированием не связанная. Капитан, займитесь предполетной подготовкой, а мы с Алексом ее обсудим.
– Поторопитесь, парни, – сказала Кира и скрылась в кабине пилота.
Я не стал допытываться, что же это за не связанная с пилотированием проблема, да и Холден был слишком серьезен и не стал играть в угадайку.
– Пока вас не было, я проверил технические костюмы, – сказал он. – Поскольку глайдер не предназначался для субатмосферных полетов, пилот мог не следить за их состоянием, или кто-то схалтурил на ТО… Короче, рабочих респираторов с запасом кислорода там только два. Остальные скафандры можно использовать только в качестве маскарадных костюмов.
– Где нам взять третий скафандр посреди ночи? – Услышав новость, я не сразу сообразил, что она значит.
– Нигде, – отрезал Холден. – Поэтому полетите вы с Кирой, а я останусь прикрывать тылы.
– Это нечестно, – сказал я. – Давай тянуть жребий.
– Не глупи. Кира – пилот, без которого можно бросить это дело прямо сейчас.
– Я имел в виду жребий между нами двоими, – уточнил я.
