Сверху опять громыхнуло, в соседней камере кто-то истерически закричал, но очень скоро крик перешел в панический визг. Несмотря на это, мысль выпустить остальных заключенных ни у кого из нас не возникла. В лучшем случае открытые двери камер могли бы подарить им несколько лишних минут жизни, в течение которых они только будут путаться у нас под ногами.
– Выдвигаемся! – скомандовал Риттер.
Когда мы поднимались по лестнице, здание тряхнуло еще раз, гораздо сильнее, чем раньше, и сверху хлынули потоки расплавленного строительного пластика. Похоже, что на этот раз тюрьме досталось прямое попадание.
Холден чертыхнулся и бросился вниз по лестнице, прыжками преодолевая по половине пролета. Риттер бросился за ним.
Датчик внешней температуры показывал восемьдесят градусов по Цельсию, и температура стремительно росла. Мы в своих костюмах разницу не почувствовали, но для Холдена, у которого отсутствовал шлем, это было опасно.
– Возвращайся к ним, – сказал мне Боб. – Я попробую пройти дальше и узнаю, что к чему.
– Удачи!
Он коротко кивнул и растворился в дыму.
Минус второй уровень был еще цел, но Холден предпочел упрыгать подальше и вернулся на минус третий, где он безвылазно провел последние недели. Риттер стоял у выхода на лестницу, он смотрел наверх и задумчиво пинал стену. От того места, куда раз за разом ударялся его бронированный ботинок, по стене распространялась паутинка мелких трещин.
После многочисленных орбитальных бомбардировок, которым подвергалась планета, муниципальные здания здесь возводили по ускоренному и наиболее дешевому варианту. В отличие от частных построек, которые известны своей фундаментальностью.
– Боб пошел на разведку, – сказал я Риттеру.
Полковник рассеянно кивнул. Видимо, идея ускорить карьеру при помощи поимки Визерса теперь не казалась ему такой же удачной, как раньше.
Холдена я обнаружил бродящим по проходу между камерами.
– Не думал, что ты за мной вернешься, – сказал он.
– Не думал, что обнаружу тебя тут, – ответил я, предпочитая не уточнять, насколько добровольным было мое возвращение. – Ты знал, что на Аракане меня будет ждать ловушка?
– Поэтому мне так удивительно видеть тебя здесь.
– Кто ты вообще такой?
– Сие есть тема для отдельного разговора, для которого сейчас неподходящее время и место.
Это чертовски было похоже на одну из тех отговорок, которыми в свое время меня потчевал Визерс.
– А будет ли другое время?
– Если не будет, так зачем тебе вообще этот разговор?
– Хочу знать.
– Многие знания – многие печали.
– У меня такая радостная жизнь, что немного печали мне не повредит.
Здесь нам пришлось прерваться, потому что вернулся Боб и принялся докладывать обстановку:
– Наземный этаж снесен, соседние корпуса тоже. Минус первый уровень теперь самый верхний – и он горит. Я вылез на поверхность, судя по всему, как минимум один «тарантул» уже работает в черте города.
– И в какую сторону нам лучше бежать?
– Туда. – Боб махнул рукой в неопределенном направлении. – Наземной части города уже практически нет. И… там очень жарко.
– Насколько жарко?
– Он не продержится и минуты.
Ему даже не было нужды называть имя или указывать в сторону того, кому на поверхности не уцелеть.
– Прекрасно, – сказал Холден. – Может, вы таки раздобудете для меня полноценный скафандр?
– Разве что штурмовиков скаари раздеть… – задумчиво сказал Риттер. – Правда, тебе будет дуть в отверстие для хвоста.
– Так какой план?
– Судя по тактическим схемам, которые мы раздобыли, в центре города должны быть сконцентрированы местные силы самообороны, – сказал Риттер. – Если подождать, пока они свяжут скаари боем…
– Иными словами, ты предлагаешь сидеть здесь и ждать? – уточнил Холден.
– В трехстах метрах должна быть батарея автоматического огня, – вставил Боб. – Если хотя бы одно орудие уцелело, я могу попробовать из него пострелять.
– Что толку?
– Завалим танк, выиграем время.
– Глупо, – покачал головой Риттер. – Даже если твои коды доступа не устарели, даже если тебе удастся положить «тарантула», то это всего один танк из трех, и ничего нам не даст. С тем же успехом можно тупо выскочить на поверхность и побежать в сторону леса, надеясь, что нас не заметят.
– Но нас заметят, – сказал Холден. – Если они не идиоты, то отслеживают любую активность.
– А они не идиоты, – согласился Риттер.
– Сидеть здесь и ждать, пока они превратят здание в воронку, – тоже не самая умная стратегия поведения, – сказал Боб.
– Мне кажется, я понял ваш план, – протянул Холден. – Вы явились сюда, чтобы скрасить последние минуты моей жизни своими бесхитростными шутками.
– У здания есть уровни ниже этого? – поинтересовался Риттер.
– Разве что технические.
– Пошли!
Ситуация явно ускользала из рук, но полковник успешно продолжал делать вид, что он ее контролирует. Я даже немного позавидовал его самообладанию.
Вне всякого сомнения, ему не терпелось поговорить с Холденом так же, как и мне, а может быть, даже чуть сильнее, но он даже не предпринял попытки начать разговор. Если нам не удастся вылезти из-под огня, информация Холдена не принесет СБА никакой пользы.
Минус четвертый уровень оказался типичнейшим подвалом и обладал всеми положенными по статусу атрибутами: трубы, силовые и оптоволоконные кабели, толстый слой пыли на неработающем автономном генераторе. Столько лет прошло, а подвалы практически не изменились…
– Тупик, – констатировал Риттер.
– Не факт, – сказал Холден. – Попробуйте проломить пол.
– А кстати, это мысль, – оценил его идею полковник.
Вполне возможно, что здание, на месте которого была построена тюрьма, а построена, судя по всему, она была не так давно, было куда глубже и под полом находится не грунт, а другой археологический слой.
Мы отошли за генератор, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту от обломков, и Боб ударил в пол из ракетной установки.
Когда обломки пластика закончили стучать по нашим костюмам, пролом обнаружился не только в полу, но и в соседней стене. За стеной ничего интересного не обнаружилось, зато под минус четвертым уровнем оказался минус пятый.
– Строители здесь бездарные, – констатировал Риттер. – Если мне когда-нибудь доведется озаботиться вопросами постройки собственного дома, с веннтунианцами я никаких контрактов точно заключать не стану.
