И тут зеваки в полной мере прочувствовали на себе справедливость поговорки «Любопытство сгубило кошку». Пока они щелкали фотокамерами, три десятка очутившихся на земле вояк быстро оценили обстановку, отрезали им пути к бегству и грубыми толчками согнали публику с вала в воронку. А затем, игнорируя протесты, подвергли свидетелей обыску, изъяв у них мобильники, фотокамеры, флэшки и прочие гаджеты, где могли храниться отснятые здесь снимки.
Во избежание недоразумений или конфликта Кальтер даже не подумал убегать и прятаться. Сложив щуп и засунув его в карман «разгрузки», он решительной походкой направился к командиру десантной группы, замеченному им еще издали. Помня наказы дяди Кости, Вера также убрала с глаз все подозрительное оборудование. И пошагала следом, изображая из себя уже не напарницу Кальтера, а его дисциплинированную подчиненную.
Взводом десантников командовал майор Тульский (о чем сообщала его нагрудная нашивка). Это не выглядело странным, потому что в подчинении у майора были не рядовые и сержанты, а сплошь капитаны да лейтенанты. Это, в свою очередь, свидетельствовало о том, что к месту падения иностранного космического аппарата выслали не обычных солдат-срочников, а элитный отряд спецназа. Какой именно отряд, было неясно – кроме нашивок со званиями и фамилиями другие опознавательные знаки у бойцов отсутствовали. Но наметанный глаз бывшего оперативника Ведомства легко мог определить, что эти ребята явно не из Центра, а местные. Работали они слаженно, однако легкая шероховатость в их действиях присутствовала. Что было заметно еще во время их спуска с вертолетов. Сразу становилось понятно, что бойцы Тульского упражняются в этом реже, чем их собратья по оружию из более натасканных столичных подразделений.
Когда агенты приблизились к Тульскому, он и двое его сопровождающих как раз шарили по карманам троицы зевак, что преследовала «химиков». Фальшивое звание Кальтера было таким же, как у командира спецназовцев, и он не стал вытягиваться перед гостем во фрунт, а, козырнув, просто представился и представил свою помощницу:
– Майор Капустин, отряд химической и радиационной разведки Тысяча первого Спасательного центра МЧС, город Самара. Это – мой стажер, лейтенант Сопаткина. Действуем согласно тревожному расписанию вместе с местными подразделениями, где я с мая этого года провожу переподготовку офицерского состава.
– Быстро вы здесь очутились, – заметил Тульский после того, как представился сам. – Даже слишком быстро. Будьте добры, позвольте взглянуть на ваши документы.
– Разумеется. – Кальтер протянул майору свои и Верины «корочки», затем добавил: – Вы правы – мы спешили, как могли. Просто не стали дожидаться, когда наша автоколонна доберется до промзоны, а прибежали сюда вместе с медиками. Сами понимаете, если здесь образовался очаг высокой радиации, следовало выяснить это как можно раньше.
– Руку на службе потеряли? – Тульский указал глазами на приметный протез Кальтера.
– Никак нет, – ответил он. – В автокатастрофе, четыре года назад. Ехал в дождь с дачи домой, не вписался в поворот, врезался в дерево, ударился головой, потерял сознание… Только когда очнулся, то вместо гипса увидел кое-что похуже.
– Понятно. Сочувствую… Ну и много вы успели собрать здесь данных, майор?
– Немного, – почти честно признался Куприянов. – Проверили воздух на токсичность, потом приступили к замерам радиации. Осмотрели примерно половину объектов. Фон излучения повышен, но не опасен. Внутри самого крупного объекта находится очаг высокотемпературного возгорания, а также наблюдается свечение, поэтому настоятельно рекомендую вам находиться от этого места подальше. Лучше воздержитесь от вскрытия данного объекта до тех пор, пока температура в нем не упадет до безопасного уровня.
– Видеосъемку не проводили?
– Пока нет. Мы собирались заняться ею позже, когда будет определен точный уровень угрозы. Но, насколько я понимаю, наша съемка теперь отменяется.
– Да, вы правильно понимаете текущую ситуацию… Что ж, благодарю за службу, однако вынужден просить вас покинуть эту территорию и вернуться в свое подразделение. – Тульский указал в сторону взбирающихся на вал зевак, которых его люди начали выпроваживать из воронки. И, вернув «химикам» документы, добавил: – Не беспокойтесь. У нас есть свои специалисты-химики, которые позаботятся о нашей безопасности. Всего вам доброго, майор… лейтенант…
Грохот, раздавшийся вдруг у Кальтера за спиной, заставил его и Веру резко обернуться. Это был сильный и гулкий удар по металлу, похожий на тот, что мог издать врезавшийся в цистерну автомобиль. В кратере не было ни машин, ни цистерн. Единственное, что могло так загреметь – какой-то из фрагментов станции. И Куприянов не сомневался, что это тот самый фрагмент, внутри которого что-то горело, а теперь, похоже, взорвалось.
Действительно, с корпуса главного модуля отваливались куски налипшей к нему грязи, а гнутые консоли вибрировали. А еще в люке выходного шлюза появились новые трещины. Сквозь них пробивался изнутри теперь уже не бледный, а яркий свет. Что за взрыв прогремел в модуле, неизвестно, но пожар там продолжался, и неслабый. То есть, скорее всего, версия Кальтера о выгорающих запасах кислорода была верной.
Однако вскоре после первого удара прогремел второй, примерно такой же по силе. Затем – еще и еще. Теперь они следовали друг за другом ритмично и уже не напоминали взрывы. Складывалось впечатление, что изнутри в заклинивший люк молотил таран. Вот только откуда бы он там взялся, и кто бы его раскачивал? Если астронавты не успели эвакуироваться с терпящего бедствие «Фантома», они бы не выжили после такого падения. Но факт оставался фактом: кто-то отчаянно пытался выбраться из запертой раскаленной печи, в которую превратился базовый отсек станции. А трескающийся и выгибающийся наружу люк говорил о том, что с минуты на минуту этот могучий некто окажется на свободе.
– Взвод, занять позиции! – зычно скомандовал Тульский, подняв руку и показывая жестами, каким образом должны рассредоточиться бойцы. Выгнав последних зевак, они разбежались по укрытиям и приготовились встретить кинжальным огнем любую вырвавшуюся из «Фантома» угрозу. Вряд ли они знали, с кем или с чем им придется иметь дело. Но, судя по наличию у них ручных многозарядных гранатометов, ребята были готовы ко всему.
– Уходим отсюда! – поторопил Кальтер Веру, не дожидаясь повторного распоряжения. – Скорее! Нам тут и впрямь не место.
Полностью выполнять приказ майора они, однако, не стали. Выбравшись из воронки на вершину вала, агенты устроились за торчащей из земли, словно гигантское надгробие, железобетонной плитой и продолжили наблюдение. Оглядевшись по сторонам, Куприянов заметил, что половина зевак тоже решила остаться, пусть даже отныне они не могли документировать свои похождения на фотокамеры. Прогонять их отсюда сейчас было некому. Все спецназовцы находились на дне кратера, нацелив оружие на «Фантом», и не обращали внимание на все остальное.
Измятый и дымящийся люк вылетел из шлюза, прогрохотал по земле и остановился метрах в пяти от модуля. Из проема тут же вырвалась вспышка яркого пламени, превратив на миг ночь в солнечный день и выбросив наружу… нет, не какие-нибудь горящие обломки, а человека! Полностью объятый огнем, он выбежал из раскаленной печи, споткнулся и, упав на четвереньки, остался в этой позе перед взявшими его на мушку солдатами. Он не орал от боли, не звал на помощь, не катался по земле и не бился в агонии. Астронавт – а кто еще это мог быть? – просто замер на месте, как будто хотел сначала отдышаться и осмотреться. А тот факт, что он продолжает гореть, волновал его во вторую очередь. Или вообще не волновал, учитывая, с каким равнодушием он к этому относился.
