Глава 9
Когда я очнулась, то долго не могла прийти в себя и
вспомнить, что же произошло. Я хотела было откинуть упавшие на глаза волосы, но
с ужасом обнаружила, что мои руки вновь связаны. Меня трясло и подбрасывало, и
в конце концов я поняла, что нахожусь в багажнике едущей машины. Я хотела
крикнуть, но не смогла, мешал кляп во рту…
А затем память начала постепенно возвращаться. Яхта,
шампанское, двое красивых, весёлых парней… А потом душный подвал, и мы с
Ленкой, как собаки, сидящие на цепях… Ленкино сердце не выдержало и
остановилось… А моё просто отказывалось верить, что Ленки больше нет… Ленки,
моей Ленки… Классной и незаменимой подруги на все времена.
Я вспомнила все наши разговоры перед её смертью и горько
заплакала. Ни за что бы не подумала, что мне придётся так нелепо её потерять.
Если бы я знала, что подобное может произойти, то никогда бы в жизни не позвала
её на эту прогулку на яхте. Господи, какой же страшный поворот судьбы… Ленки не
стало, и меня везут в неизвестном направлении.
А может, Артур заплатил выкуп и меня собираются передать
мужу? От этой мысли на душе потеплело, но после того, как Ленки не стало, я
перестала питать иллюзии. В самом начале похищения я была для преступников
женой олигарха, а теперь стала ненужным свидетелем, а ненужных свидетелей, как
правило, убирают. Так что, вполне возможно, мне уже вынесли смертный приговор:
закопают где-нибудь в лесу, выкинут в реку или спрячут в горах.
И всё же в моей голове никак не укладывалось, как обычный
аниматор мог ввязаться в похищение двух русских девушек. Ведь это неминуемая
тюрьма и вся жизнь под откос. Стоит ли рисковать стабильной и отлаженной жизнью
ради каких-то мифических денег?!
Когда машина остановилась и крышка багажника открылась, я
затряслась как осиновый лист, зажмурившись от страха. Чьи-то сильные и грубые
руки вытащили меня наружу и заставили встать на ноги. Я заставила себя
приоткрыть глаза и посмотрела на двух незнакомых мужчин. Мне хотелось замахать
руками и закричать, чтобы они немедленно меня отпустили, но связанные руки и
кляп не позволили этого сделать.
Один крепко схватил меня за шкирку, чтобы я не смогла
убежать, а другой направился к припаркованному рядом закрытому мини-грузовичку.
Держать меня так сильно было по меньшей мере глупо. Я настолько обессилела, что
с трудом могла передвигаться. В ушах громко гудело, а перед глазами проплывали
какие-то непонятные жёлтые круги. Казалось, ещё немного – и я с грохотом упаду
на землю. Душу грела только одна мысль – меня привезли сюда, чтобы отдать мужу.
Сейчас состоится сделка, и я вновь окажусь дома…
Через несколько минут меня подвели к грузовичку, заставили
залезть внутрь и закрыли железные двери. Я лежала лицом вниз, тихонько
всхлипывала и думала, что скоро увижу Артура. Я брошусь к нему на шею, и этот
кошмар наконец-то закончится.
Когда я открыла заплаканные глаза, мне стала мерещиться
Ленка. Она сидела рядом со мной и просила таблетку от сердца. А я была от неё
всего в полуметре и не могла ей помочь. Ленка держалась за грудь и говорила,
как в ней сильно жжёт…
Леночка, милая, родная, дорогая… Неужели это видение и тебя
больше нет?! Как же подобное могло произойти???
Услышав, что машина остановилась, я сжалась в комочек и
стала молить Всевышнего, чтобы в этот раз меня привезли к Артуру и весь этот
ужас уже закончился. Сейчас должны открыться двери, меня высадят и передадут
любимому мужу, который будет гладить мои потные и грязные волосы, говорить, как
же он за меня боялся, и умолять, чтобы с журналистикой было покончено навсегда.
Не стоит подвергать свою жизнь смертельной опасности ради
какой-то сенсационной статьи, особенно человеку, у которого есть семья, ведь он
несёт ответственность не только за себя, но и за близких и дорогих людей. И я
ему это пообещаю. Господи, я ему всё пообещаю, только бы это поскорее
закончилось и я вернулась в нормальную отлаженную жизнь.
Двери грузовичка действительно открылись, меня вновь
вытащили на улицу, и я тут же зажмурилась от солнечного света. Глаза слезились,
а онемевшие руки болели с такой силой, что хотелось закричать во всё горло,
чтобы меня немедленно развязали, но кричать я не могла из-за кляпа во рту. Мы
находились где-то в горах, около небольшого дома. Из него к нам вышла пожилая
турчанка, и я подумала, что именно она должна передать меня Артуру.
При виде меня та брезгливо сморщилась, как будто увидела
прокажённую. Я с мольбой посмотрела на неё, но наткнулась на суровый и
беспощадный взгляд. Когда из моего рта вынули кляп, я стала жадно ловить ртом
воздух и просить, чтобы мне развязали руки. Потом до меня дошло, что женщина
совершенно не знает русского языка, и я заговорила с ней на английском, но и
это не принесло должного результата. Она по-прежнему смотрела на меня, как на
врага народа, а два незнакомых турка беседовали о чём-то своём и совершенно не
обращали на нас внимания.
Один из турков сел в свой мини-грузовичок и уехал, а другой,
схватив меня за руку, повёл в дом. Там мне наконец-то развязали руки и, посадив
в железную ванну, заставили мыться. Я тщательно тёрла тело мочалкой, понимая,
что от меня, наверное, просто воняет. За время, проведённое в подвале, у меня
не было возможности не то что помыться, но и элементарно почистить зубы.
Стоявшая рядом в тёмном, бесформенном балахоне и платке турчанка, сморщив нос,
поливала мне голову водой из кувшина и что-то бормотала на своём языке. Я же
думала о том, что, слава богу, меня никто не собирается убивать, иначе зачем
меня мыть… Если они хотят, чтобы я хорошо выглядела, значит, готовят ко встрече
с мужем. Когда я вылезла из ванны и стала вытирать мокрые волосы, мне протянули
широкое длинное платье, расшитое бисером. Именно такие наряды носят восточные
женщины по праздникам.
– Ой, я в таком никогда не ходила. Может, лучше свою одежду
постираю и надену?
Но вместо ответа турчанка взяла мои грязные вещи и выкинула
их в мусорный бак. Чтобы её не злить, я прямо на голое тело (бельё мне никто не
предложил) надела восточное платье и обулась в позолоченные шлёпки без
каблуков, которые, на удивление, оказались именно моего размера. Подумав, что
Артур наверняка рассмеется, увидев меня в такой одежде, я набросилась на
предложенную мне пищу и тут же ощутила боль в желудке. Несколько дней,
проведенных на хлебе и воде, сделали своё дело, и я пока не могла есть в таких
количествах.
Проведя в этом доме два дня, я немного окрепла и всё время
сидела на крыльце, ожидая, что к дому вот-вот подъедет автомобиль с моим мужем.
Охранявшая меня турчанка строго следила за каждым моим шагом и, судя по её
виду, сама кого-то ждала. И этот кто-то приехал.
Услышав шорох шин на горной дороге, женщина надела мне на
шею бусы и поправила волосы.
