Нас продержали в Анталье ещё около десяти дней. Оформляли
документы на выезд. Правда, я это время провела в больнице. Приводили в порядок
мою ягодицу, которая загноилась и распухла. Девчонки жили рядом и постоянно
меня навещали. С ними каждый день работал российский психолог, но все понимали,
что им требуется долгое и продолжительное лечение. Одним психологом тут не
обойдёшься.ё
– Вероника, ты как?
Ленка села на краешек кровати и положила передо мной
ноутбук:
– Это мне психолог дала. Тут есть Интернет. Может, тебе
нужно что-нибудь посмотреть?
Я вошла в Интернет и набрала сайт своей газеты. Увидела
несколько своих фотографий и соболезнования сослуживцев со словами любви и
скорби. Вместо моей статьи о курортной турецкой любви красовалась статья о
гибели журналистки в Турции. Несчастный случай. Дашка из соседнего отдела
написала, какая я была чудесная журналистка, как отдавала себя любимому делу и
при этом всегда была экстремалкой, как в жизни, так и в отношениях с людьми.
Любовь к экстремальным видам спорта сыграла со мной злую шутку. Я решила,
видите ли, на спор спрыгнуть со скалы со своей подругой. У подруги случился
разрыв сердца, а я разбилась о камни.
– О бог мой, – в сердцах произнесла я и чуть было не
разревелась. – Лен, как теперь показаться живой, если все думают, что я
умерла?!
– А поехали ко мне в Запорожье?
– В Запорожье? – Я посмотрела на Лену глазами, полными
слёз.
– Ну да. У нас люди попроще и подобрее.
– Ну и что ты хочешь, чтобы я с таким лицом их пугать
приехала?!
—Но почему сразу пугать?!
—А что с ним ещё делать???
—Тебе нужно будет просто научиться с ним жить.
—Нет уж. Я вытрясу из мужа деньги и куплю себе новое!
В московском аэропорту мы обменялись с девчонками адресами и
вновь заплакали. Кто-то летел дальше в Украину, а кто-то в Молдову. Мы смотрели
на проходящих мимо людей и не верили, что мы теперь одни среди них и что всё
самое страшное позади.
—Что у неё с мордой? – ужаснулись две проходящие мимо
меня девушки.
—Жесть.
—Как можно с такой рожей жить?
—Всякое бывает. Просто неприятно на такое смотреть.
—Ну что же, ей теперь паранджу надеть?
Я опустила глаза и услышала, как взорвалась Милка:
– Да ты на свою рожу посмотри, тоже мне королевна! Чтобы
найти соринку в чужом глазу, вытащи из своего бревно!
– Какие-то бабы сумасшедшие… Пойдём быстрее.
– Не обращай внимания, – взяла меня за локоть
Ленка. – За нас не переживай. С нашими службами уже созвонились. Нас
встретят психологи и врачи. Они окажут нам бесплатную помощь. Вот за тебя мы
будем переживать.
—Со мной всё в порядке, – с трудом произнесла я.
—Вероника, самое ужасное уже позади. Главное, что из борделя
никаких заявлений в полицию не поступало. Он же нелегальный. Тут статья и за
торговлю людьми, и ещё много чего. Сейчас этих трёх охранников где-нибудь в
горах закопают и новых наберут. Привезут других девушек и будут уже каждую
комнату на ключ закрывать.
—Девочки, стойте! – крикнула Света и достала из-за
спины бутылку шампанского. – Помните нашу мечту в той канаве?!
– Ура! Шампанское!!! Советское!
Мы плакали, пили шампанское из горла, обнимались и опять
плакали. Нам не верилось, что мы выжили и выбрались из той канавы… Каждая из
нас пронесёт через годы память о той ночи, о долгих разговорах, песнях и
беззаветной взаимной поддержке. Пока мы ещё все были женщинами, которые уже
ничего от жизни не ждут и уже ни на что не надеются. Я искренне надеялась, что
девчонки ещё встретят свою любовь. Обязательно встретят.
Они всё же смогут открыть своё сердце для новой встречи и
для новых, неведомых ранее чувств. Сейчас я вижу затравленные, несчастные и всё
ещё испуганные лица. Но я верю, что когда-нибудь я посмотрю в глаза счастливых
женщин. В них будет море доброты, понимания и нежности. Пусть все неудачи,
слёзы и промахи останутся в прошлом.
– Девочки, я очень хочу, чтобы всё наладилось, –
прятала я слёзы, стараясь волосами закрыть огромный шрам и не пугать проходящих
мимо людей. – За меня не переживайте. Я сильная и со всем справлюсь. Я из
тех, кто руководствуется разумом. Мои отношения с окружающим миром всегда
функциональны и прагматичны. Жизнь научила меня не верить словам и судить о
людях только по их делам; одни красивые слова без дел ничего не стоят. Я знаю
правила выживания, и если кто-то ударит меня по щеке, я никогда не подставлю
ему другую, а сумею дать сдачи. Я чувствую, что сейчас мне придётся дать сдачи
человеку, которому я действительно доверяла, а точнее, своему мужу. Хорошая
жизненная школа научила меня выживанию, душевной силе и умению разглядывать
мнимых доброжелателей. Я знаю, в какие двери нужно входить и как с кем
разговаривать. У меня настолько сильная энергетика, что тому, кто находится
рядом со мной, всегда начинает казаться, что у него спешат часы. Я просто
ЖЕНЩИНА, которая сделала себя САМА. Пусть судьба распорядилась так, что мы
стали заложницами обстоятельств и выжили чудом. И пусть какое-то время мы ещё
будем просыпаться в холодном поту после кошмарных снов и кричать по ночам,
вспоминая самые жуткие дни своей жизни.
Это пройдёт. Главное, что мы остались живы и знаем, что
такое кошмар наяву. Я никогда не смогу понять, почему окружающие нас люди не
находят в своей душе хотя бы чуточку места для чужой боли. И всё же я верю, что
мир изменится и станет добрее. Обязательно станет. – Я смахнула слёзы и
прошептала: – Я вас очень люблю и прошу вас, держитесь! Если вы выдержали ТАМ,
то вы обязательно выдержите ЗДЕСЬ.
—Вероника, ну как же ты сама-то? Может, всё-таки в
Запорожье? – печально смотрела на меня Ленка.
—Нет, – покачала я головой. – Я так долго мечтала
вернуться в прежнюю жизнь, что ещё до конца не осознаю тот факт, что прежней
жизни у меня нет. Я должна разобраться со своим лицом, со своим мужем и со
своим прошлым …
Я шла, стараясь прикрыть лицо рукой, улыбалась сквозь слёзы
и чувствовала, как девчонки смотрят мне вслед…
Глава 20
Я подъехала к своему дому около одиннадцати вечера и, подняв
голову, увидела, что у нас горит свет. Нажав на звонок, я на всякий случай
толкнула дверь и, поразившись, что она оказалась открыта, беспрепятственно
вошла в квартиру:
– Здравствуй!
Артур вышел мне навстречу и встал как вкопанный, пристально
всматриваясь в моё лицо. Он был очень пьян. Я откинула волосы и тихо спросила:
– Изменилась?
