— Завтра, я думаю, сюда делегация пожалует: Ковалев, лесхозовский директор, а с ним учителка, что Абсолюта нашла, и папаша ее — телевизионщик. Могут прямо к вертушке поспеть, вот кино будет!
Лена и Алексей переглянулись. Лена заметила, как мелькнули злые огоньки в глазах Ковалева, а губы сжались в узкую полоску. Он сосредоточенно вслушивался в разговор. Сомнений не оставалось: перед ними матерые бандиты, к которым они только по счастливой случайности не попали в руки.
Впервые Лена наяву встретила преступников. Эти люди несколько дней назад жестоко пытали несчастного старика, а сегодня так хладнокровно, даже с оттенком бахвальства обсуждают случившееся И теперь не менее спокойно решают чужую судьбу.
— Завтра с раннего утра выставишь пару ребят у входа в долину, думаю, они идут через перевал, поэтому мимо не пройдут. С Ковалевым осторожнее.
Хитрый волчара, Афган прошел, и справиться с ним будет непросто. Если что, не церемоньтесь, мочите не раздумывая. Если он базу обнаружит, все наши дела насмарку!
— А девку куда и мужика? Туда же?
— Нет, их пока не трогайте. Предупреждаю, если кто попытается к ней под юбку залезть, самолично стервецу яйца отшибу!
— Слишком быстро в гору скачешь. Македонец!
Из-за какой-то сучки моих пацанов обидеть хочешь?
Смотри, как бы жалеть не пришлось.
Македонец хрипло выругался сквозь зубы.
— Я еще раз предупреждаю: если девку тронете хоть пальцем, на свою долю не рассчитывай.
— Да ладно, хрен с ней, — Шерхан примиряюще коснулся его локтя, — не пыхти. Забираем парней, и в избу, расслабимся немного до утра, а твоим Ковалевым сам займусь, посмотрим, чему его афганские университеты научили.
Македонец пронзительно свистнул и махнул рукой. Парни у входа подхватили автоматы и быстрым шагом начали спускаться под гору. Алексей почти втиснул Лену под камень, придавил всей тяжестью своего тела. Руки его сжали ложе карабина так, что побелели суставы. Двадцать с лишним пар прочных, подкованных стальными набойками армейских ботинок чеканили шаг почти у них над головой.
Парни беспечно болтали, перемежая каждое слово отборным матом.
Лена привстала, глядя им вслед.
— Они к поселку идут, а там папа…
— До твоего папы им еще семь верст до небес, да все лесом. — Алексей посмотрел на девушку. — Тебе Македонец никого из поселковых не напоминает?
Похоже, он всех нас хорошо знает, а в некоторых дамах еще и особо заинтересован. — Алексей криво усмехнулся. — Вспоминай, кому авансы давала?
Лена презрительно посмотрела на него:
— У тебя поразительный талант, Ковалев, походя оскорблять людей.
Алексей заметил, как побелели ее щеки даже под слоем грязи, и притянул к себе:
— Прости, я по-дурацки пошутил, но согласись, все это кажется подозрительным, тем более что никому в поселке, кроме нескольких человек и начальника отдела кадров, неизвестно, что я когда-то служил в Афганистане. Хорошо, хорошо, — заметив ее протестующий жест, еще решительнее прижал Лену к себе. — Нужно признать, что ты Македонцу по какой-то причине нужна, мне же в его милости отказано раз и навсегда. Ну что ж, посмотрим, чему нас учили в афганских университетах, как этот туземный ублюдок выразился.
— Ты что задумал? — Лена ухватила его за руку.
— Пока ничего особенного. Перво-наперво пробегусь до шахты и обратно. Часового они не выставили, не знают, что их два любопытных экскурсанта засекли. — Алексей торопливо прижался к ее губам и через минуту какими-то странными зигзагами помчался к шахте.
Вокруг стояла тишина. Голоса парней хоть и были еще слышны, но сливались в непонятный булькающий говорок, а может, это река билась на перекатах и все Лене мерещилось. Легкий шорох раздался откуда-то сбоку, и девушка испуганно вздрогнула: на расстоянии вытянутой руки чуть выше на камне сидел маленький полосатый зверек. Черные глазки-бусинки с любопытством смотрели на Лену. Он еще не знал, надо ли ему бояться незнакомого существа. Встав на задние лапки, передние он молитвенно сложил на груди, светлое брюшко слегка подрагивало. Лена осторожно нашарила в кармане несколько хлебных крошек, медленно протянула руку. Зверек тут же метнулся в сторону и, обиженно свистнув, скрылся в камнях. Но через секунду вынырнул опять, прокрался к крошкам, торопливо захватил их в рот и соскочил с камня в заросли кашкары.
— Кое-кто сегодня получит наряд вне очереди. — Алексей свалился откуда-то сверху, изрядно ее напугав. — Где это видано, чтобы часовой на посту в куклы играл?
— Просто вокруг все затихло, а тут такой забавный бурундучишка, — попыталась оправдаться Лена.
— Правильно, а в это время другого бурундука, побольше размером, могли раз десять в шахте застукать и пристрелить на месте. — Увидев ее наполнившиеся слезами глаза, улыбнулся:
— Ну ты, право, шуток не понимаешь. Смотри лучше, какие подарки от Македонца я тебе принес.
Только сейчас Лена заметила, что жилет у него надет на голое тело, а через плечо висят три автомата.
— Господи, у них что там, арсенал?
— Почти. Небольшой армейский склад. Оружие, боеприпасы, несколько приборов ночного видения и бесшумной стрельбы. Это то, что я успел рассмотреть. Интересно было бы узнать, кому все эти богатства предназначены? Кавказ от нас далековато, а здешние соседи вроде Россию штурмом брать не собираются. — Алексей подтянул к себе желтоватый подсумок. — Смотри, это гранаты китайского производства. Довольно вонючие, скажу тебе, штучки. Вот это наши — осколочные, тоже ничего, осколки дают мелкие, но весьма зловредные. — Он отложил в сторону подсумок, подтянул к себе свитер. — А тут дополнительные рожки к автоматам и сколько-то патронов россыпью. — Он приподнял свитер. — Тяжеловато, но своя ноша не тянет!
Тут Лена увидела на камнях нечто, поразившее ее до глубины души.
— Алексей Михайлович, это же гранатомет!
— Гранатомет. — Он похлопал его по стволу. — Был и миномет, но несколько тяжеловат в наших условиях.
— Ты что, решил начать военные действия?
— А это уж куда кривая выведет. Завтрашний день покажет, что начнем, а что закончим. Теперь прекращай разговоры в строю и шагом марш в направлении Максимыча.
Обратно возвращались по тропе, обходящей гребень горы с другой стороны. У Максима Максимовича лицо за время их отсутствия посерело и осунулось. Он слышал шум на краю поселка, потом, когда прозвучала короткая автоматная очередь, подумал, что его ребята вступили в бой, и не чаял увидеть их живыми.
Быстро перекусив, они решили обсудить сложившуюся ситуацию. Максим Максимович и Лена вопросительно смотрели на Алексея, но он молчал, обхватив голову руками. Решение должно быть однозначным: он не имел права рисковать жизнями своих спутников, но, с другой стороны, как позволить Македонцу провернуть сделку и благополучно отбыть в неизвестном направлении? Этого он не простит себе потом всю жизнь.
