Лена наставила на него автомат:
— Ты что, не слышишь, как собаки голосят? Через пять минут нас всех перестреляют к чертовой матери!..
Парень попятился назад, а Екатерина мелко закрестилась.
— Господи помилуй, что вы такое говорите, Елена Максимовна?
Не слушая ее, Елена вбежала в комнату вслед за парнем.
— Вызывай срочно Привольный. Передай, бандитское нападение на биостанцию.
Ничего не понимая, парень, сердито сдвинув брови, закрутил ручку настройки, натянул наушники, взял в руки микрофон, монотонно забубнил:
— Соболь, Соболь, я — Сайгак. Как меня слышите? Прием. — Повторив несколько раз вызов, радостно встрепенулся:
— Соболь, я — Сайгак, слышу вас хорошо. Тут у меня важное сообщение. — Повернулся девушке:
— Спрашивают, от кого и кому сообщение.
— Передавай: в поселковое отделение милиции, а также майору Мухину, если он еще в поселке. А сообщение от Гангут Елены Максимовны.
Парень быстро проговорил в микрофон и опять повернулся к Лене.
— Лучше будет, если вы все сами им объясните. — Он протянул ей наушники и микрофон. — Когда будете говорить, нажимайте вот на эту кнопочку, а когда слушать — отпускайте ее.
Сквозь шумы и шорохи помех Лена разобрала далекий голос:
— Сайгак, чего замолчали, что там у вас еще стряслось?
Волнуясь, Лена рассказала о том, что случилось на прииске и происходит в данный момент на биостанции. Голос в наушниках помолчал и спросил:
— Почему Терентьев не вышел на связь?
— Я не знаю, — растерялась Лена, — я здесь не более двадцати минут, но, по-моему, его нет в поселке.
— Передайте микрофон радисту, — приказал голос, она повиновалась, и радист тотчас же зачастил в микрофон:
— Евгений Макарович, все наши сегодня на питомник с ленинградскими учеными уехали. Должны были еще вчера, но ждали директора лесхоза, а он так и не появился. — Парень отложил наушники в сторону. — Велели ждать, минут через двадцать сами нас вызовут.
Лена выглянула в окно. Бандитов не было видно, но непрекращающийся собачий лай говорил о том, что они где-то поблизости.
Внезапно на улице появился пожилой грузный мужчина. Он почти бежал, изредка хватаясь за штакетник, переводил дыхание. Лена узнала в нем старшего метеоролога. Тяжело дыша, он поднялся на крыльцо и буквально упал на ступеньки.
— Андрей Николаевич, что с вами, на вас же лица нет! — бросилась к нему Екатерина.
— Какое ты лицо хочешь видеть, если открываешь глаза, а тебе в морду дуло автомата тычется.
Ничего не пойму, террористы на нас напали или кто? — Только теперь он заметил Лену. — Вы что, с ними в одной компании, Елена Максимовна?
— Нет, я в другой, за которой они охотятся.
— Так это они, значит, о вас талдычили?
— Что именно?
— Вроде того, что, если вы к ним не выйдете, все здесь пожгут, а кого из людей поймают, на куски порежут.
Екатерина побледнела и опустилась на стул.
— Наши только к вечеру вернутся, так они за это время все с землей сровняют, — запричитала она.
— Не сровняют! — Ленька-радист снял со стены еще один карабин, бросил его метеорологу, посмотрел на фельдшерицу. — У тебя дома оружие есть?
— Есть — карабин и «тозовка».
— Прекрасно. — Парень весело усмехнулся. — Настала пора вспомнить мое пограничное прошлое.
Я в Средней Азии служил, так там каждый день десятками таких тараканов вылавливали.
Перемахнув через забор, он скрылся в доме Екатерины. Лена и метеоролог заняли позиции у окон.
На крыльце послышались быстрые шаги, и Лена замерла в изумлении: радист ушел один, а вернулся в сопровождении трех человек. Двое были Филипп и Илья, а третьей — Елена Васильевна. Она тоже была вооружена карабином и старенькой берданкой.
Лена обняла старушку:
— Елена Васильевна, вы-то как здесь оказались?
— Все твой паршивец. — Она осуждающе посмотрела на мальчишку. — Пригнал ко мне на лошади с Рогдаем на руках, дескать, спасайте, Елена Васильевна, а о том, что в поселке творится, ни гугу. Пришлось пригрозить, что в ледник его посажу, тогда только и рассказал…
— Но здесь же опасно!
Коротницкая остановила Лену движением руки:
— Конечно, опасно, если в избе останемся, надо в лес уходить и оттуда устроить этим мерзавцам красивую жизнь. Сколько их всего, ребята?
— Человек пять-шесть, — ответил Филипп.
— Тем более нам не резон от них по кустам прятаться, или кто-то разучился здесь стрелять? — Елена Васильевна с улыбкой оглядела славное воинство. — У нас есть даже собственная сестра милосердия.
Лена с изумлением глядела на старушку. Та вновь оказалась в привычной для нее стихии, когда нужно моментально принимать решения, брать на себя ответственность за жизнь других людей. Близость опасности преобразила Коротницкую. Она будто помолодела лет на двадцать, глаза сверкали, а щеки покрыл легкий румянец.
По окнам ударила короткая очередь.
— Заждались вас на рандеву, Елена Максимовна, — скривился метеоролог. — Пора смываться, пока они нас всех вместе не накрыли.
— Я не могу, уходите без меня, — воспротивился радист, — с минуты на минуту поселок будет вызывать…
Но новая автоматная очередь, пройдясь над их головами, вдребезги разнесла панель приемника, тем самым прекратив все споры. На какое-то мгновение они замерли в растерянности. И только Коротницкая не потеряла присутствия духа.
— Уходим, быстро! — И первая шмыгнула в густые кусты черемухи, обрамляющие небольшой огород.
Вслед беглецам ударила запоздалая очередь, но отступившие обошлись без потерь, если не считать Екатерины, где-то обронившей шлепанец. Зажав в руках берданку, она первая заметила на крыльце медпункта бандита. Пригнувшись, он проскочил через двор.
Женщина растерянно приподнялась из-за камня:
— Е-мое, там же у меня молоко осталось!
В стремительном броске Филипп сбил ее с ног:
— Ложись, дура!
В ту же минуту строчка автоматных выстрелов прошила сушняк, откалывая щепки и выбивая искры из близлежащих камней. Екатерина ошарашенно вертела головой. Радист, взглянув на ее побледневшее лицо, хихикнул:
— Прокисло твое молоко. Катя!
Метеоролог сердито глянул на него и обратился к Елене Васильевне:
— Что будем делать дальше?
Мужчины признали ее главенство безоговорочно.
Старушка оглядела свое войско:
— Прежде всего нам нужно отправить в Привольный Елену Максимовну и мальчика. Мы не знаем, что там решили и как скоро придут на помощь. Значит, нужно выбираться на тракт, останавливать машину и всеми правдами-не правдами добираться до поселка. Наши должны вернуться к вечеру, но до этого многое может случиться, а мы остаемся здесь и не должны допустить, чтобы негодяи уничтожили биостанцию. Поэтому приказываю рассредоточиться и встретить бандитов с полной серьезностью.
