Через минуту огонь весело побежал по веткам, озарив зыбким светом их ночное убежище, а Денис, с полным на то основанием, перебрался ближе к Людмиле и с облегчением вытянул ноги.
– Может, вы поделитесь со мной полушубком, а то куртка мне коротковата, ноги не закрывает?
– Ну, вы, подполковник, и фрукт! – произнесла с расстановкой Людмила. – Мало того что вы окончательно переместились на мою половину, так еще и полушубком пытаетесь завладеть.
– Если бы я пытался захватить ваш полушубок, то давно бы уже преуспел в этом, а вы бы куковали сейчас на морозе по ту сторону входа. Но я не обижаю женщин, поэтому предлагаю заключить договор о ненападении. При этом я обязуюсь не прикасаться к вам во сне, а вы позволите мне укрыться краешком вашего полушубка.
Людмила подбросила в костер несколько поленьев, поправила лежащий в изголовье рюкзак, помолчала некоторое время, потом согласно кивнула головой.
– Ладно, вы и так уже из меня веревки вьете! Укрывайтесь полушубком! – Она вновь легла и подвинулась, освобождая ему место.
Теперь Барсуков лежал почти вплотную к ней. Людмила ощутила его дыхание на своей щеке и удивилась, что даже на расстоянии чувствует тепло, исходящее от его тела, и, как ей показалась, более горячего, чем пламя костра, согревающее им ноги. И она застыла в странном оцепенении, боясь пошевелиться, сдвинуться с места, чтобы ненароком не коснуться его.
Лежа на спине и вытянув руки вдоль туловища, сквозь полузакрытые веки она наблюдала, как сизоватый дымок костра исчезает в отверстии между камнями. Барсуков пошевелился рядом, его рука скользнула под ее рюкзак и невольно коснулась ее головы. Девушка испуганно вздрогнула и тут же услышала его слегка смущенный голос:
– Простите, Людмила Алексеевна! Нечаянно задел вас. Просто не знаю, куда руки девать! Вы меня в такие условия поставили…
– Я смотрю, вам вообще никакого послабления давать нельзя… То вы замерзаете и согласны на краешек полушубка, а теперь я же еще должна найти место для ваших рук.
– Обычно я сам нахожу для них место, – пробурчал Барсуков над ее ухом. И вдруг мужская рука легла ей на талию, и Людмила оказалась прижатой к его телу. – Не брыкайтесь! Я просто обниму вас, так будет гораздо теплее и мне, и вам. И мы вполне благополучно переживем эту ночь.
И опять же совершенно неожиданно для себя она промолчала и даже не запротестовала, когда вторая его рука скользнула ей под голову и обхватила ее за плечи. Ей стало вдруг легко и спокойно, так, как не бывало, наверное, с тех самых пор, когда десятилетней девочкой осталась без матери, с поседевшим от горя отцом и грудным Славкой на руках.
Никогда еще Людмиле не приходилось засыпать в объятиях постороннего, вдобавок едва знакомого мужчины. Она по-прежнему боялась пошевелиться, к тому же непроизвольно затаила дыхание и поэтому, когда все-таки решилась перевести его, из груди вырвалось нечто похожее на жалобный всхлип.
– Господи! Что с вами? – Теплая со слегка шершавой кожей ладонь коснулась ее щеки. – Вы плачете?
– Еще заплакать мне не хватало. – Людмила оттолкнула его от себя и села, вытянув ноги к костру. – Весь сон мне перебили…
Денис приподнялся на локте, внимательно посмотрел на нее.
– Еще неизвестно, кто кому сон перебил. – И тоже сел. На какое-то мгновение их ноги соприкоснулись, и, заметив, что Людмила поспешно отодвинулась в сторону, усмехнулся: – Не думал, что вы такая трусиха. Или впервые рядом с мужчиной ночуете?
– Не впервые, но всегда на гораздо большем расстоянии друг от друга. К тому же это обычно или сотрудники заповедника, или мои друзья…
– Стас Дробот, например? – спросил Барсуков с явным ехидством в голосе и, отвернувшись от нее, подбросил пару веток в костер.
– При чем тут Стас Дробот? – рассердилась Людмила. – Вы что ж, считаете, что у нас какие-то особые отношения? Смею вас заверить, на честь и достоинство вашего заместителя никогда не покушалась и впредь этим заниматься не собираюсь! У него несколько другие интересы, и у меня, к вашему сведению, тоже!
– И кто же, если не секрет, является объектом вашего интереса?
– Не секрет! У меня есть жених, которого я очень люблю и скоро выхожу за него замуж.
– Он живет в Вознесенском?
И девушка, вместо того чтобы рассердиться на его чрезмерное любопытство, вдруг сказала:
– Нет, он учится в аспирантуре. В заочной. И преподает в университете. В краевом. Он тоже биолог, как и я.
– А что ж вы не пошли в аспирантуру? В двадцать семь еще не поздно. Я не думаю, что у вас для этого не хватило бы способностей. По крайней мере, в вашем возрасте мало кто занимает должность зама по науке, и, насколько мне известно, вы весьма неплохо с ней справляетесь.
– А что вам еще известно? – Людмила рассердилась. Эта поразительная осведомленность ей не совсем понравилась, особенно в той ее части, что касалась ее возраста и умственных способностей. – Я вижу, вы тоже неплохо справляетесь со своими обязанностями. Даже здесь умудряетесь найти тему для допроса.
– Не пойму, почему вы все время ершитесь, Людмила Алексеевна? – мягко спросил Барсуков. – Не хотите, не отвечайте. Только мне удивительно: почему такая красивая девушка до сих пор не замужем?
Людмила едва не поперхнулась от неожиданности.
– Ну, вы даете! Красивая… Никогда не думала, что комплимент от милиционера заработаю. Это ж все равно что целковый на дороге найти! – Она озадаченно посмотрела на него и покачала головой. – Вы что, серьезно озабочены этой проблемой?
– Какой еще проблемой? – Теперь настала пора удивляться Барсукову. – Выражайтесь яснее.
Людмила не ответила, а Денис взял стоящий сбоку котелок и заглянул в него.
– Тут пельмени остались. Давайте их доедим.
– Я не хочу, а вы доедайте, только разогрейте сначала. – Людмила решила не продолжать несколько щекотливое и не совсем приятное обсуждение ее матримониальных интересов, а пододвинулась к костру, обхватила колени руками и задумчиво проследила, как Барсуков повесил котелок с остатками пельменей над костром, и посоветовала: – Дров подбросьте, а то что-то опять похолодало.
Барсуков искоса посмотрел на нее, пододвинулся ближе и, внезапно обняв ее за плечи, притянул к себе.
– Вы хотите узнать, какой проблемой я озабочен прежде всего? Конечно же, как дожить до утра! – Горячие губы нежданно-негаданно нашли ее рот, и уже в следующее мгновение Людмила почувствовала, что лежит на спине, прижатая к спальнику тяжелым мужским телом. Она попыталась освободиться, но поцелуй стал еще настойчивее, а руку, которой она попыталась оттолкнуть его от себя, стиснули сильные пальцы, и, на мгновение оторвавшись от нее, Денис прошептал: – Не сопротивляйся, если не хочешь окончательно свести меня с ума.
Людмила напряглась всем телом, рывком перевернулась на бок и выскользнула из-под Барсукова. Он отпустил ее руку, но остался лежать неподвижно, уткнувшись головой в собственный китель.
