Киваю:
– Не вопрос, Влад.
– Спасибо, друг!
Благодарность в голосе, как и протянутая рука, явно рассчитаны на всех находящихся в зале. Влад окончательно перехватил бразды правления у заметно переживающей и притихшей Мари.
Отвечаю пожатием и классической фразой из американского боевика:
– Всегда пожалуйста. Это моя работа.
Стулья из малого зала куда-то вынесли, поэтому остаток времени я просидел на полу, прислонившись к стене у батареи и наблюдая за волонтерами.
За время работы у правозащитников подметил одну важную деталь – на нужды организации у них с деньгами проблем нет. Любые баннеры, листовки, плакаты и лозунги вполне могут себе позволить заказать в типографии. Тем не менее перед каждым митингом или флэш-мобом в малом зале кипит уходящая за полночь работа. Рисуются плакаты и лозунги; на оргтехнике, гробя недешевые картриджи, печатается куча листовок. Казалось бы, зачем?
Все делается ради волонтеров. Одно дело, когда человеку дают в руки готовое и отправляют митинговать, и совсем другое, когда он сам участвует в подготовке к мероприятию.
Особенно это хорошо действует на начинающих. Каждому из них дают почувствовать свою значимость, нужность. Каждому дают возможность высказаться, внести предложения, подумать над текстом листовки или плаката. Пусть это не будет реализовано. Но волонтеру льстит оказанное ему внимание и, что самое главное, он в очередной раз выслушает мантры о толерантности, нарушении прав и свобод в «этой стране», увидит своими глазами, какие простые, честные ребята здесь собрались, как здесь все держится на одном лишь энтузиазме и бескорыстной взаимопомощи.
Рисование плакатов кажется ерундой только на первый взгляд. Любой человек будет искренне защищать то, во что вложены его труд и время.
И еще. Лозунг, собственноручно намалеванный или хотя бы раскрашенный маркером на листе А4, позволяет волонтеру с чистой совестью потом яростно орать, что оппозиционерам «никто, нигде, ни за что не платит!!!». А что еще так объединяет людей, как не совместный труд?
Вон, уже полночь, а на полу, покрытом газетами, разложены листы ватмана, маркеры, краски, скотч. Царит дружеская, заговорщическая атмосфера, каждый волонтер проявляет «креатив», работая кисточкой и фломастерами.
Параллельно идет обсуждение завтрашней акции, то, как можно «противостоять незаконным действиям продажной полиции», как глупые эфэсбэшники опять будут фотографировать из-под полы и как злобные «нашисты» придут провоцировать и угрожать. А еще наши лесбиянки, внешне очень милые девочки, помогают советом и делом, не забывая заботливо подавать труженикам оппозиционного фронта кружки со сладким чаем и печенье. От них не отстают, только обслуживая несколько другую компанию, «голубенькие». Дэн, при всех своих заморочках – умный, вежливый и легко находящий общий язык с людьми парень. Всем своим видом, как и девчонки, словно говорит: «Да, я нетрадиционно ориентированный. Но разве я плохой?»
Вот и общаются с ним, практически не морщась, и кружку чая принять из рук «передаста» ребята с пирсингом и серьгами в ушах не брезгуют.
– Арти… Я была не совсем права.
Рядом присаживается на корточки Мари. И пусть в ее глазах все еще проскакивает легкая неприязнь, слушать такие слова приятно.
– Кто бы мог подумать на эту вонючую бумагу! Ты не в обиде?
Киваю:
– Все нормально, Мари. Проехали.
Девушка улыбается:
– Тебе принести чайку? Из гостевой кружки будешь? С овсяным печеньем.
– Давай. С удовольствием.
Домой меня вез на своем «Хюндае» Дэн. Хорошо, что за полночь, а так, увидел бы кто из политеховских парней…
– Арти, у меня к тебе деликатный разговор. Только восприми, пожалуйста, все спокойно и постарайся понять.
Фигассе подход!
– Ты у нас работаешь уже давно и наверняка разобрался в особенностях наших отношений.
Подтверждающе киваю.
– Видишь ли, у меня в последнее время все хуже складывается взаимопонимание с Владом. Он стал очень грубым, нетерпимым и раздражительным.
Причину я примерно представляю – парень пролетел с должностью специалиста, зависнув в консультантах.
– И я уже почти уверен, что он меня просто использует.
Не могу не согласиться.
– А ты, Арти, совсем не такой. Скромный, работящий, молчаливый. И вежливый.
– Э-э-э, Дэн…
– Подожди. Дай мне договорить, пожалуйста.
Вздохнув, он продолжает:
– Я вижу, что я тебе не всегда приятен, но ты терпишь и никогда не допускаешь оскорблений. В общем, я… мне кажется… я бы хотел с тобой подружиться, Арти.
Пипец! Пока мысли в голове собираются в кучу и подбирают более-менее вежливый ответ, Дэн умоляюще произносит:
– Арти, не спеши с отказом. Я ведь не требую ничего такого… просто дружить!
Ага. Знаю я это слово. Представить нас вдвоем, наедине… Мать!.. Да я лучше хрен себе откушу и от этого сдохну!
Остановив машину, он смотрит мне в глаза. Мы приехали? Слава богу!
– Дэн, извини… но это не по мне. Не потому, что ты плохой человек, просто… я не могу. Это не для меня, понимаешь?
Он печально кивает:
– Понимаю. Мне очень жаль, Арти. Ты ведь и сейчас ответил деликатно, сдержанно и толерантно. Ты очень хороший парень.
Уже дома, лежа в постели, еще раз обращаюсь мыслями к происшедшему. Получить признание в любви от «голубого»… Пипец!
Мать!.. Ну, почему это была не девочка?! Моя Ди, например? Отдался бы прямо в машине, и не один раз. А тут…
Дерьмо!
* * *
На следующий день, возвращаясь из политеха, прохожу как раз через толпу митингующих. О, знакомые лица!
Отказавшись от предлагаемой волонтером листовки, жму руку Владу. Он уточняет:
– Ты к нам, поучаствовать?
– Нет, домой иду. – Похлопываю по ноутбучной сумке: – Работы полно. Дипломный проект, по нашей конторе накопилось…
– Зря. Волонтерская работа тоже очень высоко ценится в нашей организации.
Ага, я заметил.
– Здравствуй, Арти.
И Дэн здесь. Без макияжа и серьги – совершенно нормальный, аккуратно и модно одетый интеллигентный парень. И чего ему в жизни не хватает?
– Привет.
– Останешься с нами? Будет интересно.
Ну уж на фиг ваши интересы! Орать и махать плакатами перед трибуной с вещающими оппозиционными вождями не по мне.
– Нет, парни. Дела.
Уходя, обращаю внимание на пристальный взгляд Гюли. Помахал ей, но ответа не получил. Странная девушка. Одно слово – лесби.
