Камуфлированные футболки и трусы, комплект летнего обмундирования, постельное белье и полотенце, запомнившаяся обувь… Перешитую, но все равно великоватую форму по команде Чифа надел сразу, как и легкие разношенные берцы. Очень удобно.
Глянув на стопку заштопанных носков, мастер поморщился:
– Этого и на месяц не хватит. Саперы бегают много.
Выдающий вещи, тоже носящий ошейник мужчина ответил:
– Таковы нормы. Ты же справляешься?
– То я.
Теперь Чиф обращается ко мне:
– Сегодня вечером покажу тебе одну хитрость. Как из пары кусков ткани сделать лучшие в мире носки. Если хватит ума повторить – будешь всю жизнь мне признателен.
На прилавок выкладываются хозяйственное мыло, зубные щетки, тюбики пасты.
– Это тебе на три месяца. Пользоваться умеешь?
«Да».
Хмыкнув, мужчина уточняет:
– Чем будешь бриться: станками или электробритвой?
Чиф тоже с интересом ждет ответа.
Жестом изображаю работу электробритвой.
Получаю очень похожий на «Браун» агрегат в полиэтиленовом чехле.
– Ну-ка, покажи, как будешь пользоваться?
Включив, демонстрирую.
– Откуда он такой, Чиф?
– Издалека. Был компьютерщиком в бункере Подполья. Год болтался с дикими, но не опустился до их уровня.
– М-да, редкость. Хорошо тебе там жилось, Мут?
Пожимаю плечами, потом киваю.
Пяток полупустых тюбиков крема после бритья и начатые рулоны туалетной бумаги дополняют гигиенические принадлежности.
– Это зачем, знаешь?
«Да».
– Мать!.. Какой умный! А Шарка до сих пор не могу приучить сиденье унитаза за собой поднимать и задницу подтирать. Тупой – хоть убей.
Вещи отправляются в выгоревший рюкзак военного образца, Чиф помогает закрепить его за спиной.
– Прижми рукой повязку. За мной, бегом.
На бег не похоже вообще. Так, вялая трусца. Сказываются лишние килограммы Чифа.
Разобрать вещи мастер не разрешил. Глянув на часы, снова торопливо повел в городок. Причина стала понятна по аппетитным запахам, исходящим от одноэтажного здания.
Что-то среднее между кафе и столовой. Имеется обычный обеденный зал, но столы со стульями расставлены и на улице, под полотняным тентом. Барная стойка, ажурный заборчик, много зелени и цветов в горшках, разделяющие столики перегородки – очень симпатично. За столиками заканчивают трапезу редкие военные. Кстати, каждому встреченному по пути солдату Чиф козырял, а я на миг принимал строевую стойку. Понятно, почему кепи осталось в комнате. Устал бы правой рукой махать, если бы это вообще получилось – все еще действует заморозка.
Миновав фасадное великолепие, заходим в столовую с тыла. Здесь тоже выставлено несколько столиков, над раковиной закреплен бачок умывальника.
Моем руки, занимаем место. Подходит женщина:
– Привет, Чиф. Остались пюре, котлеты, куриный суп, суп с говяжьими фрикадельками, охотничий и пейзанский салаты. Что выбираешь?
Ей лет за тридцать, немного располневшая, приятное лицо с миндалевидными восточными глазами и характерными «татарскими» скулами.
Мастер оглашает выбор, смотрит на меня:
– Ему то же самое.
Довольно быстро доставив поднос, женщина накрывает на стол.
– Спасибо, Мад.
И я благодарно киваю.
– Новенький?
Отвечает Чиф:
– Да, из последнего улова. Зовут Мут, он немой.
– А на вид не скажешь. Как же ты его будешь учить?
– Диких выучивал, а этот вообще сообразительный.
Кивнув, женщина уходит в здание.
За время содержания в клетке совсем отвык от такого вкусного изобилия. Но подкрепленные наказаниями требования четко сидят в голове: ем аккуратно, не очень ловко работая левой рукой.
Умяв суп с фрикадельками, пододвинув ближе салат, мастер комментирует:
– Вот достоинство вспомогательных сил, Мут. Питаемся сразу после граждан, едим то же самое, что и они. Вся остальная обслуга подбирает объедки, половине туземцев вообще идет переваренная из остатков баланда. Тебе ее давали в клетку. У нас особое положение. Цени!
«Да».
Натрескался до упора, аж осоловел. Ничего не хочется делать, так бы и сидел в удобном пластиковом кресле, обдуваемый сухим горячим ветерком.
Но Чиф смотрит на часы:
– Все, пора во взвод.
По пути инструктирует:
– Сейчас придет рядовой первого разряда Попеску, будет тебя учить. Он дважды не повторяет, сразу лупит шокером и бить любит долго. Если не хочешь огрести по полной – включи мозги. Понял?
«Да».
То, что Попеску склонен к садизму, стало ясно с первого взгляда на совершенно уголовную физиономию. От него еще и явственно попахивало спиртным – «нормальный» преподаватель. По-русски говорил плохо, щедро добавляя английские термины, коверкая слова и неправильно ставя ударения. Меня спасали знание языка и плакаты на стенах. Но два раза шокером отхватил, причем на большой мощности. И оба раза поднимался с пола, подгоняемый пинками. Добившись приемлемой, с его точки зрения, правильности выполнения операций, солдат цыкнул зубом и ткнул пальцем в макеты:
– Повторить сам.
Уже равнодушно глянул на мое старание, прихватил шокер и ушел.
Замедляю работу, потом вообще останавливаюсь, вытирая пот со лба. Учеба закончена? И как это понимать? Разобрали только порядок извлечения из кожуха осколочно-фугасной части – вот на столе стоит полиэтиленовый цилиндр с просвечивающими сквозь молочного цвета пластмассу стальными роликами.
Кажется, ответ в быстром получении навыков. Судя по занятиям с капралом, на урок отводится полтора часа, а мы сейчас уложились в половину времени.
Умозаключение подтверждает опасливо заглянувший в класс Чиф:
– Я думал, он тебя забил до потери сознания. Что, так быстро выполнил задание?
Киваю и демонстрирую, параллельно задаваясь вопросом: что в этом сложного? Элементарные технологические операции, понятные буквально интуитивно. Или… Сколько уже длится оккупация в этом мире? Судя по состоянию мельком увиденного города, лет двадцать. Или тридцать. Перед этим еще наверняка была война, не верю, чтобы русские сдались просто так. Значит, большинство взрослых погибло, было захвачено в рабство. Те, кто не попал в партизанские отряды Подполья, стали жить фактически собирательством. Прячась от войск оккупантов, выживали, мародерничая по обезлюдевшим, лишенным воды и электричества городам, ночуя в подвалах, понемногу теряя цивилизованные черты. Стал бы я в таких условиях читать книги? Вряд ли. Да и кто бы меня научил грамоте? Охота на одичавших домашних животных и крыс, поиск пропитания и одежды – вот удел диких.
