Если бы вся моя жизнь прошла в подобных условиях?
М-да.
Похоже, о чем-то подобном думает и Чиф:
– Слышишь, Мут, а там много было таких, как ты?
«Нет».
Показываю на пальцах: «один», тычу себе в грудь.
– Ты и считать умеешь?
«Да».
– До десяти?
«Нет». Пальцем рисую на столе единицу с шестью нулями. Дальше миллиона, думаю, ни к чему.
Покрутив головой, мастер командует:
– Если хочешь попить воды или в туалет – у тебя десять минут. Не забудь сдернуть в унитаз воду. Понял?
«Да».
– Потом придет рядовой Петрофф, продолжит занятие. Он нормальный, но все равно старайся.
«Да».
Воспользовавшись туалетом, возвращаюсь в класс. А не пойти ли мне по плакатам самостоятельно, начиная с первого?
За извлечением электромеханического блока и застает очередной прибывший для проведения занятия военный:
– Так, это ты у нас такой умный?
Ну, что тут ответить?
«Да».
Оценив выполненную работу, солдат кивает:
– Собирай назад, вот до такого – толстый палец указывает на плакат – состояния.
Несмотря на зуд и ноющую боль в совсем отошедшем от заморозки плече, довольно быстро справляюсь с заданием.
– А теперь покажи мне выполнение операций с этого по этот момент. На плакаты смотреть запрещаю.
И тут справляюсь уверенно.
– Молодец, скотинка. Держи, заслужил.
В мою ладонь ложится конфета.
– Что смотришь? Жри.
Сладкий мармелад с ментоловым привкусом. Вкуснятина нереальная. Сам удивляясь реакции тела, понимаю – такими вещами его еще не баловали.
Дважды киваю, выражая благодарность.
Проследив за аккуратно отправленной в карман оберткой (не на пол же ее кидать?), солдат удивляется:
– Ты смотри!.. М-да, знал бы я раньше, так купил бы тебя себе. У меня трое детей, а хорошая, выдрессированная прислуга в цене кусается. Да, жаль… Так, Мут, повтори эти операции еще… пять раз. Знаешь, это сколько?
«Да».
Показываю растопыренные пальцы левой руки.
– Ты смотри!.. Давай, занимайся сам, а я пошел. Дела.
Военный вроде совсем не злой. Задам-ка вопрос.
Мыча, показываю на себя, на макет мины и плакаты, до которых еще не добрался.
– Хочешь сам потренироваться?
«Да».
– Мину не сломаешь?
«Нет».
– Тогда учись. Молодец. М-да, жаль…
Выходя за дверь, последнюю фразу солдат произнес по-английски, явно в сердцах. Причина понятна – он уже примерил меня в качестве домашней прислуги.
От пришедшего в голову вывода навалилось сильнейшее ощущение нереальности происходящего. Нацистское государство, деление на расовые типы, слуги, аукционы людей, я, с утра ставший сапером оккупантов…
Все поплыло перед глазами, захотелось упасть на пол и диким криком заставить себя наконец проснуться. Нет, стоп, стоять… Это уже истерика. Слишком много всего навалилось на сознание, вот мозги и слетают с нарезки.
Упав на табурет, обхватив руками голову, замираю, чувствуя, как кровь долбит в виски.
Держаться. Держаться, Артем!..
– Эй, Мут! Ты что?
Пытаюсь встать, и чуть не валюсь на пол от головокружения.
Чиф успевает поймать за руку:
– Сиди!
Внимательно смотрит в лицо:
– Голова болит?
Действительно, начинает давить в виски и отдавать в затылок.
«Да».
– Мать!.. Сиди, не вставай!
Через минуту возвращается с таблеткой и стаканом воды.
– Проглоти и запей.
Смотрит на почти полностью разобранный макет мины, плакаты:
– Ты что, решил за сегодня все изучить?
«Да».
– Придурок!
Мастер замахивается, но останавливает руку:
– На это даются две недели! Врезал бы я тебе, да ведь совсем свихнешься.
Он ставит табурет напротив, присаживается.
– Мут, успокойся. Послушай, что я тебе скажу. Тебя никто не собирается убивать. Если не справишься с заданием – ничего страшного, накажут и все. Ты сообразительный, потренируешься, все получится. Тебе вшили метку, ты уже сапер, а нас берегут. Солдаты сами на минное поле идти не захотят, это только наша работа, и заменить нас некому. Понимаешь?..
«Да».
– Я в саперах уже семь лет, живу, почти как гражданин. И ты можешь так же. Слушайся меня, работай и наслаждайся жизнью. Просто так здесь никого не убивают, перестань бояться. Вот если сойдешь с ума, тогда все. Поэтому не насилуй мозги, учись потихоньку. Шарка учили два месяца, все еще пень дикий, а ты решил за день… Придурок!
Посидев в молчании еще несколько минут, глянув на часы, Чиф уточняет:
– Полегчало?
«Да».
– Тогда пойдем наверх. Разложишь свое имущество, и разрешу тебе поваляться двадцать минут. Потом соберешь мину и будешь ждать сэра капрала.
Поздним вечером, вымывшись в душе, лежа на чистом постельном белье, перебираю в памяти события дня.
Ошейник. Чиф показал, как его заряжать. Процедура занимает минуту, зарядное устройство находится в первом учебном классе. Интересная особенность – в этом мире аккумуляторы отличаются исключительной емкостью и долговечностью. Мастер заверил, что от одной зарядки ошейник работает месяц и только потом начинает пикать, требуя повторить процедуру. Но и тогда в запасе еще минимум три дня. Что за принцип? Дальнейшее развитие литий-ионных или ионистор? Или что-то среднее? Тут местная электронная промышленность заметно обошла нашу.
Мина. В ней такой же долгоиграющий аккумулятор. Пусть совершенное убийственное оружие изучено еще не полностью, но загадку в ней представляет только электронный блок, в остальном разобрался.
Планшет. Вот основная цель!
Проверив наработанные за день навыки, довольный капрал пообещал, что личный планшет получу уже завтра. Здесь все девайсы прошиваются по радиоканалу. Ошейник в том числе. Конечно, должна быть защита от попытки пленника хакнуть устройство. Но разработчики программ и девайсов рассчитывали на «диких», а не на получившего высшее компьютерное образование русского студента из параллельного мира. Взломать, обезвредить ошейник и сбежать во время выхода на внешние минные поля. Куда бежать? В Подполье! К партизанам. Только еще узнать, где они есть. Думаю, солдаты такие темы между собой обсуждают.
