Размышляя о подобных превратностях людского восприятия, Анюта спустилась к воде, а затем, постоянно оглядываясь по сторонам, скинула одежду и зашла по колено в прохладную воду. Вода вблизи не казалась грязной, а была ласковой и нежной. Как ладошки у девочки, вспомнились вдруг ей слова офицера с военной базы, приятеля Юрия Ивановича. Фамилия у него смешная. Горбатов. Она непроизвольно всхлипнула, потому что вспомнила, как славно они с Костиным посидели в его компании.
Шутили, смеялись… Горбатов пытался ухаживать за ней, а Юрий Иванович говорил что-то о своих личных интересах в этих краях. И сердце ее учащенно билось, потому что Горбатов слишком многозначительно подмигнул ей и усмехнулся при этом.
Анюта вздохнула. Стоило воспоминаниям завладеть ею, как она тут же расслаблялась, принималась себя жалеть, и в конце концов ни к чему хорошему это не приводило.
Поэтому девушка решительно тряхнула головой, сцепила пальцы, да так, что хрустнули суставы, и склонилась над водой. Быстро обмывшись, Анюта натянула одежду, которую, конечно, можно было постирать и быстро высушить на камнях, но она не посмела. Джузеппе до сих пор не появился, и Анюта начала беспокоиться. С берега виднелся только конек крыши домика Кузьмича и телевизионная антенна. Анюта обулась, затем нашла среди камней неповрежденную пластиковую бутылку, сполоснула ее и наполнила озерной водой. Галина Ивановна сидела в «гнезде» в прежней позе с закрытыми глазами. Но в этот раз она просто дремала, а с лица ее исчезло напряжение.
— Галина Ивановна. — Девушка потрясла ее за плечо. — Я принесла вам воды. Умойтесь.
Хохлушка открыла глаза и покорно подставила ладони под струю воды. Бутылки хватило только на руки и лицо. Анюта еще раз спустилась к озеру за водой, чтобы обмыть ей ноги, но не выдержала и прошлась по берегу чуть дальше, за скалистый мыс, что уступами спускался к самому озеру. За выступом находилась уютная бухточка с песчаным берегом.
С мыса к берегу вела длинная крутая лестница с железными ступенями и перилами, а на песке валялись несколько поверженных грибков от солнца, ржавый корпус катера с остатками надписи, выведенной белой краской на борту и на рубке: «Амур».
Здесь же стояли на катках две деревянные лодки, одна наполовину осмоленная, вторая же рассохлась так, что сквозь щели ее корпуса без натуги можно было просунуть кулак. Вероятно, тут раньше находился турбазовский пляж, но сейчас он был превращен в свалку барахла, которому хватило бы одной спички, чтобы заполыхать костром.
Анюта прошла до противоположного края бухты, утопая по щиколотку в мягком теплом песке.
Высокая скальная стена преградила ей путь, и она повернула обратно. Через десять минут оказавшись вновь рядом с Галиной Ивановной, Анюта помогла ей размотать тряпки на ноге и обмыла ссадины.
Но не успели они довести процедуру до конца, как увидели Джузеппе, пробирающегося между камней к их убежищу. Женщины молча уставилось на него.
Джузеппе подошел и бросил на камень старые кроссовки размера этак сорок третьего, но для отекших и разбитых в кровь ног Галины Ивановны лучшей обуви нельзя было и сыскать. Она с радостью схватила кроссовки, а Анюта тихо спросила:
— Кузьмича?
— Да. — Джузеппе поморщился. — Они ему больше не понадобятся. «Беркуты», видимо, проникли сквозь открытое окно под утро. Судя по следам, после дождя. Одна группа уложила собак, вторая — зарезала Кузьмича прямо в постели. Я теперь понимаю Галину Ивановну. Крови столько, что он плавает в ней, как в тарелке с супом. Но почему они отрезали ему пальцы, могу только догадываться.
Видно, пытали, хотели что-то узнать? Сейчас мы с тобой сходим кое-куда и посмотрим, сдал ли Кузьмич свои секреты… — Джузеппе повернулся к Галине Ивановне, которая успела переобуться в кроссовки и, казалось, полностью пришла в себя. По крайней мере, глаза ее оживленно блеснули. Она даже попыталась улыбнуться, когда Джузеппе кивнул на ее новую обувь и спросил:
— Ну как, не жмут?
— Не жмут, — Галина Ивановна повертела ступней, — очень удобно. Ноги как в раю.
— Вы не побоитесь остаться одна? — спросил Джузеппе. — Мы сейчас сходим с Анютой в одно место. Возможно, найдем что-нибудь, чтобы переправиться на тот берег.
— Идите, — покорно вздохнула Галина Ивановна, — только не задерживайтесь. И поищите, пожалуйста, воды. Страшно хочется пить. — Она посмотрела на мутноватую озерную воду в бутылке. — Эту надо кипятить, прежде чем пить.
Джузеппе подал ей фляжку:
— Тут осталось немного коньяка. Добавьте его в воду. Все какая-то гарантия, что не подхватите гепатит.
Через несколько минут они уже карабкались по узкой тропке, которая миновала скалистый мыс, повела вверх, потом нырнула вниз и потерялась среди камней. Джузеппе на мгновение остановился, огляделся по сторонам и радостно вскрикнул:
— Вот они! — и показал в направлении двух огромных глыб, прислоненных друг к другую наподобие шалаша.
Нырнув под них, он позвал Анюту:
— Спускайся ко мне!
Она подчинилась и последовала за ним и тут же увидела металлическую дверь в скале. Но Джузеппе махнул на нее рукой:
— Фальшивка, за ней сплошная стена! — и продолжал возиться среди камней.
Наконец он отодвинул в сторону широкий плоский камень, под которым оказался люк, прикрытый квадратным куском железа.
— Вот то, что нам надо! — Он притопнул ногой по железу. Снизу отдалось гулкое эхо. — Секретная тропа Кузьмича. Он мне ее по пьяни сдал. Правда, на следующий день допытывался, не разболтал ли чего, но я на всякий случай не признался.
Он приподнял крышку. Под ней находился узкий колодец, который вел в глубь скалы. Спускаться пришлось по вбитым в камни альпинистским крючьям.
Пару раз Анюта чуть было не сорвалась, повиснув на руках и моля Бога, чтобы крюк был забит достаточно прочно и не вылетел из скалы. Тогда бы она свалилась на Джузеппе, и им бы пришлось вместе лететь до дна этого сырого и, как ей казалось, бездонного колодца.
Но к счастью, они благополучно достигли дна, где начинался боковой туннель, узкий и скользкий от плесени, покрывавшей мокрые, сочившиеся водой стены. Здесь было холодно, и прежде, чем показался голубой клочок неба, означавший выход из туннеля, Анюта изрядно продрогла.
Но то, что они увидели внизу, заставило ее тотчас забыть о пережитых страхах. В нескольких метрах внизу, в небольшой бухте, ограниченной со всех сторон скалами, качалась на воде большая дюралевая лодка серебристого цвета с красной каймой по ватерлинии. Гребной винт и мотор располагались на корме, где также лежали несколько упакованных в полиэтилен тюков. Для управления лодкой имелось что-то наподобие рубки, только без верха, с одним ветровым стеклом.
— Вот что припрятал Кузьмич на черный день, — довольно произнес Джузеппе и улыбнулся ободряюще своей спутнице. — Видимо, он готовился к эвакуации, так что наверняка найдем чего-нибудь поесть и даже выпить. Без спиртного он и дня не мог прожить.
