— Надейтесь, — усмехнулась Наташа, — этого я у вас отнять не могу!
— Спасибо! — обрадовался Пеликан. — Постарайся завтра или послезавтра каким-то образом улизнуть от своего Карташова. Найми частника на базарной площади и вели привезти тебя сюда, якобы искупаться в одиночестве. Договорись, чтобы часика этак через четыре он забрал тебя отсюда. А теперь смотри, — Пеликан вытянул руку, — хорошо запомни это место. Дверь в откосе трудно заметить даже днем. Поэтому обрати внимание вон на тот тополь. Недавно в него попала молния и расщепила почти до основания. Недалеко от него съезд с шоссе на проселочную дорогу, которая кончается в десятке шагов отсюда, у старой насосной станции. Вон, видишь темную коробку? Это и есть насосная станция… Надеюсь, теперь не заблудишься? — Пеликанов заглянул ей в глаза. — Так я буду ждать?
— А как вы узнаете, что я приеду? — вместо ответа спросила Наташа.
— А я тебе два номера телефона дам, — засуетился Пеликан. — Один — городской, другой — здешний. Когда наберешь номер, скажи лишь одно слово: «ласточка», например, — и время назови, допустим, четырнадцать. И я тебя здесь у дверей встречу. Договорились?
— Договорились, — с облегчением вздохнула Наташа, — я подумаю над вашим предложением, — и попросила: — Пожалуйста, отведите меня обратно, а то чувствую, не сносить мне сегодня головы!
Глава 12
Всю обратную дорогу домой Наташа, забравшись с ногами на заднее сиденье автомобиля, просидела с закрытыми глазами и не произнесла ни слова. Егор то и дело отрывал взгляд от дороги и наблюдал в зеркальце за женщиной. Однако заговорить с ней, к своему удивлению, так и не посмел.
Наташа не стала дожидаться, пока Егор поставит машину в гараж, и быстро прошла в дом. Открыла окно и услышала, как звякнул подойник. Значит, Егор прошел к корове, которая приветствовала его глухим мычанием. Соседка по его просьбе загнала Зорьку в сарай, но доить придется Егору. Значит, у нее есть немного времени, чтобы смыть с себя следы поганых лап Пеликана.
Ровно через полчаса она вышла на кухню. Егор уже ждал ее. Наташа молча села напротив, положила сжатые в кулаки руки на стол, подняла словно потускневшие глаза на Егора и тихо спросила:
— Что тебя интересует? Спрашивай.
— Если сумеешь, нарисуй план дома.
Наташа склонилась над листком бумаги и на удивление быстро и точно изобразила все, что от нее требовалось.
— Вот здесь крестиками я пометила кабинет Пеликана, его спальню и комнату охраны, а вот тут, сразу за кухней, вход в подвал, из которого идет подземный ход.
Она с явной неохотой, но подробно описала последний этап ее прогулки.
— Так он тебе даже пароль дал? — усмехнулся Егор. — Конспиратор хренов!
— Да, «ласточка»! — Наташа посмотрела на Егора. — Кажется, все. Можно мне теперь уйти к себе?
— Наташа, — Егор поднялся следом за ней, — подожди секунду. — Он обнял ее за плечи и поцеловал в крепко сжатые губы. Последовавшая за этим реакция была для него неожиданной. Наташа яростно оттолкнула его и залилась слезами.
— Не смей прикасаться ко мне! Я — грязная, мерзкая, вся излапана этим негодяем!
Егор потрясенно смотрел на нее:
— И ты позволила этому подонку?..
— Да, позволила, потому что пообещала тебе и твоим приятелям разведать все, что нужно! Позволила хватать себя, облизывать и прижимать к стене, чтобы только узнать, где находится этот чертов подземный ход! Только тебе наплевать на это! Ты прекрасно провел время в компании с этой драной кошкой, с этой ржавой селедкой… — Наташа отвернулась от него и вытерла слезы кулаком.
— О чем ты, Наташка? — Егор обнял ее за плечи, попробовал улыбнуться, но улыбка получилась жалкой и виноватой. — Успокойся, дурочка! Марина — сотрудница краевой прокуратуры, в городе ее не знают, Пеликану ее представили как племянницу Василия Михайловича. Мы ее использовали как отвлекающий фактор, чтобы дать этому мерзавцу возможность вновь воспылать надеждами.
— Отвлекающий фактор? — Наташа сбросила его руки со своих плеч и гневно посмотрела ему в глаза. — И в кусты ее для этого водил? Отвлекал или развлекал?
Егор с удивлением смотрел на взбешенную женщину. И куда только подевалась ее усталость? Глаза сверкают и мечут громы и молнии, волосы, еще влажные после душа, взъерошены, щеки раскраснелись… И вдруг точно туман рассеялся, и все стало на свои места! Она же ревнует его, отчаянно и безрассудно ревнует и готова разорвать на части. Так же, как за несколько мгновений до этого он желал разорвать Пеликана, посмевшего полезть к ней с гнусными предложениями.
Он рассмеялся, схватил ее за талию, закружил по кухне, стараясь поцеловать в губы. Но Наташа сердито вертела головой, отворачивалась и все пыталась сбросить его руки со своих бедер. Наконец Егор не выдержал, подхватил ее на руки и понес в гостиную. И женщина вмиг притихла и даже положила голову ему на плечо, привычно и уютно, словно делала это уже множество раз.
Но, к ее тайному огорчению, Егор не донес ее до спальни, а присел на диван в гостиной, но с колен не спустил. Наташа открыла глаза и вдруг увидела исказившееся от боли лицо, обильно выступивший пот на лбу, помутневший взгляд.
— Игорь, что с тобой? — Наташа соскочила с его колен, обняла за плечи. Кожа Егора покрылась испариной и была липкой и холодной.
— Голова… раскалывается… — с трудом прошептал он и, сжав пальцами виски, повалился головой на спинку дивана. Наташа прижала пальцы к шейной артерии. Кровь шла к сердцу неритмичными толчками, руки похолодели, и ей показалось, что Егор вот-вот потеряет сознание.
Она бросилась на кухню, схватила аптечку и с досадой отбросила коробку от себя. Ничего серьезного, самые примитивные лекарства! Но тут она вспомнила про бренди, рванула крышку холодильника и трясущимися руками налила полстакана. Вернувшись в гостиную, она увидела, что Егор лег, но находится в сознании.
Наташа приподняла его голову и поднесла стакан к сведенному болью рту. С трудом разжав губы, он хлебнул ароматной светло-коричневой жидкости.
Наташа отыскала на его руке пульс и облегченно вздохнула. Кажется, ее усилия не пропали даром. Сердце бьется уже ровнее, с любимого лица постепенно сползает синеватая бледность. Она даже не заметила, что стоит на коленях возле дивана и, обхватив голову Егора руками, прижалась щекой к его щеке.
— Наташка, какие у тебя ласковые руки! — прошептал он едва слышно, закрыл глаза, и по его спокойному дыханию она поняла, что Егор погружается в сон. Наташа с трудом подвинула его большое тело к спинке дивана и прилегла рядом. Ничто на свете, ни угроза позора или даже смерти не заставили бы ее сейчас покинуть единственно дорогого и любимого ею мужчину…
Но утром Наташа проснулась в своей постели. Она никак не могла сообразить, как же она не услышала, не почувствовала, что Егор переносит ее с дивана. Он и халат умудрился снять с нее так, что она ничего не заметила. Наташа покраснела, представив, что он успел разглядеть при этом. Две кружевные полоски служили весьма условным прикрытием и были одеты под короткий халатик лишь для очистки совести.
