– У вас пульс нормальный. Вы просто слишком
нервничаете. Надо пить успокоительные травки и настраивать себя только на
хорошее.
– Легко сказать. Тяжело настраивать себя на хорошее,
когда в жизни так много дерьма.
– И все же нужно стараться.
– Я стараюсь, но у меня ничего не получается.
– У меня был очень эмоциональный отец. Он постоянно о
чем-то таком думал, что-то себе накручивал, страдал от любого неправильно
сказанного слова. У нас в другом подъезде сосед жил. Отец с ним один раз из-за
какого-то пустяка поругался, а затем так сильно переживал! Извелся весь, ночами
не спал. Прямо на глазах постарел! Он все никак не мог понять, почему в мире
так много людской зависти и злости. Мама всегда говорила ему, что если человек
за что-то тебя обругал, то не стоит из-за этого бросаться в какие-либо
крайности. Она ему всегда такой пример приводила: вот ты идешь по улице, а тебя
облаяла собака, но ты же не будешь вступать с ней в полемику и выяснять
отношения… Точно так же нужно вести себя и с людьми. Кто-то накинулся на тебя с
грубостью, так лучше пройти мимо и не обращать ни на что внимания. Нужно
притягивать к себе только хорошее, а плохое отметать прочь. Папа все понимал, а
поделать с собой ничего не мог. Даже по ночам постоянно лежал и что-то себе
накручивал. А два года назад он умер. И как вы думаете, от чего? Он умер от
разрыва сердца. Его сердце просто не выдержало всех его переживаний. После
папиной смерти я поняла, что даже переживаний должно быть в меру. Наше сердце
не железное, и оно не в состоянии выдержать все наши страдания. Если я начинаю
себе что-то накручивать и чувствую, что не могу с собой совладать и
остановиться, то сразу вспоминаю папу… Ой, извините, я что-то отвлеклась от
темы! Заговорила о своем. Мы не договорили с вами о том мужчине, который
появился через двадцать пять лет. Почему он хочет денег? Вы ему что-то должны?
– Он считает, что должен. Что я ему обязан всем, что
умею.
– Это действительно так?
– Ну, совсем не так… – вновь занервничал Олег
Глебович. – Я никому и ничем не обязан. Я всего в жизни добивался сам. Я
трудоголик. С молодости я начинал свой рабочий день тогда, когда другие люди
еще спали, а заканчивал работу, когда все уже спали. Всем, что я имею, я обязан
прежде всего своему трудолюбию, своей целеустремленности и своему таланту
руководителя. Я вложил в свою компанию всю свою жизнь, все здоровье.
– Тогда вам и нет смысла общаться с человеком, которому
вы ничем не обязаны, – сказала я, хотя мне показалось, что Олег Глебович
чего-то недоговаривает.
– Люсенька, тут не все так просто. Когда-то, когда у
меня за душой не было ни гроша, один человек дал мне денег. Он дал мне их на
неограниченный срок. Я честно сказал, что не знаю, когда я смогу их отдать, но
того человека это не отпугнуло. Он даже не обратил на мои слова внимания. Он
просто сказал: вот, мол, как поднимешься, так и отдашь.
– Этот человек был вашим близким другом?
– На тот момент он действительно был моим другом.
– А это была большая сумма?
– По тем временам – и да, и нет. Десять тысяч долларов.
– Ну, для стартового капитала вполне приличная сумма.
– В общем, да. Эта сумма мне помогла и дала шанс начать
свое дело.
– Наверно, тот человек был очень богат, если раздавал
своим друзьям по десять тысяч долларов, не интересуясь, когда эти деньги
вернутся обратно.
– Он не был богат, и он никому не раздавал свои деньги.
Он дал деньги только мне. Просто они у него были, но он не знал, что с ними
делать. Вернее, он не знал, как их преумножить. Он не умел. А у меня были
кое-какие идеи и задумки по этому поводу, но полнейшее отсутствие хоть
какого-нибудь капитала. А с пустыми карманами на одних идеях далеко не уедешь.
Вот он мне и отдал свои деньги. Правда, я еще тогда заикнулся, мол, ведь я могу
и прогореть, у меня может ничего не получиться, но мой друг только посмеялся.
Сказал: прогоришь, так прогоришь, что ж сделаешь… Кто не рискует, тот не пьет
шампанское.
– Хороший у вас друг. Не каждый может так бескорыстно
распоряжаться своими деньгами, тем более если у него их не очень много.
Олег Глебович пропустил мои слова мимо ушей и продолжил:
– А затем мой друг куда-то пропал.
– Как пропал?
– Нет, не в прямом смысле этого слова. Он пропал из
моей жизни. Наши пути разошлись. Я слышал, что он эмигрировал со своей семьей в
Израиль. А я тем временем не терял времени даром и каждый день шел к намеченной
цели. Я не спал ночами, недоедал, отказывал себе в необходимом, плевал на свое
здоровье и медленно, но верно выстраивал то, что видел в мечтах. Именно это я и
имею на сегодняшний день. У меня все получилось. И вот спустя двадцать пять лет
в моей жизни появляется человек, который все эти годы не давал о себе знать и
который когда-то дал мне десять тысяч долларов. Кстати, было время, когда я сам
пытался его найти для того, чтобы отдать долг, но все мои попытки не увенчались
успехом.
– Надо же… Странно, что он про вас вспомнил.
– Я и сам не могу понять, почему он обо мне вспомнил
спустя целых двадцать пять лет. Я даже сначала его не узнал, а когда узнал,
очень обрадовался. Все-таки друг моего детства и моей шальной юности. Как-никак
столько лет не виделись… Но на его лице не было радости. А я посмеялся и
сказал, что готов вернуть ему те деньги. Я даже предложил отдать не десять
тысяч долларов, а двадцать, чтобы все было по-честному, без обиды. Кстати, я мог
бы вообще ничего не отдавать: прошло столько лет, и он ни разу о себе не
напомнил, а кроме того, это было наше дружеское соглашение, я не писал никаких
распискок и брал деньги без свидетелей. Но я считаю себя порядочным человеком,
у которого есть совесть, поэтому я тут же предложил вернуть ему долг.
– И что, он не согласился взять деньги?
– Он хочет иметь половину того, что имею я.
Я слегка поежилась и сморщилась от табачного дыма, который
выдохнул мой шеф.
– Но это же нереально!
– Это действительно нереально. Он хочет, чтобы мы
поделили все мое имущество: дачу, дом, квартиру, виллу за границей, все мои
автомобили, акции и счета в банках, а также разделили мою компанию на две
равные части. Он предложил второй вариант: чтобы мы опять же поделили все мое имущество
и я сделал его учредителем фирмы, а затем отдавал ему каждый месяц ровно
пятьдесят процентов доходов предприятия.
– А у него губа не дура… – только и смогла сказать я.
– В том-то и дело. Если он влезет в мое предприятие, то
он его просто развалит.
– Неужели вы это допустите?
