Моя подруга, которой я рассказала о том, что со мной
случилось, постаралась меня успокоить, заверив, что все мужики негодяи и
сволочи, что не я первая и не я последняя нахожусь в такой ситуации, что в
каком-то журнале она вычитала про то, что в нашей стране бросают каждую пятую
женщину. Но от ее аргументов мне не стало легче. Я лишь задумалась о том,
почему я стала этой пятой женщиной. Почему не третьей, не второй, а именно
пятой? С бросившим меня мужчиной нас связывали, как мне казалось, достаточно
прочные отношения. Такие не очень просто приобрести, построить вновь. Именно
поэтому мне и приходится зализывать свои раны в полном одиночестве. Приличный
мужчина для вполне серьезных отношений сейчас слишком большая редкость. Найти
такого, ох, как нелегко. Нет, мужчин-то вокруг много, только ни одна женщина не
застрахована от того, что новый ее знакомый окажется совсем не подходящим ей
спутником. Он будет либо женатым, либо альфонсом, мечтающим пожить за счет
женщины, либо алкоголиком, либо крайне озлобленным человеком, закодированным от
алкоголя, но готовым сорваться в любую минуту и запить от души. Или вот еще
вариант, тоже очень вероятный: он может быть просто тунеядцем, которому ничего
не нужно от жизни, кроме бесплатного секса с одинокой женщиной и
приготовленного ею ужина, а также разговоров о том, какой он несчастный и как
же ему хочется прибиться к семейному очагу, где бы его вкусно кормили,
ублажали, жалели, говорили ему ласковые слова и не просили бы только об одном –
работать.
И вот я иду по Тверской. И я совсем не похожа на брошенную
женщину, потому что у меня слишком высокие каблуки, слишком роскошная, пусть и
растрепанная, прическа, а в глазах странный блеск. Вот бы мой «бывший» меня
сейчас увидел… Возможно, он думает, что я убиваюсь, лью слезы, катаюсь в
истерике, деру на себе волосы или того хуже – бьюсь головой о стену. А может
быть, он вообще обо мне ничего не думает? Ему сейчас хорошо. Зачем ему думать о
той, которая осталась в прошлом, которая больше не беспокоит его, потому что он
сменил номер телефона, и даже его друзей, потому что у нее есть чувство
собственного достоинства и гордость… А я… Я иду по Тверской, потому что устала
сидеть в четырех стенах, устала отвечать на звонки своих подруг, которые
выражают мне свои соболезнования, словно у меня кто-то умер, и не вызывают у
меня никаких эмоций, кроме нарастающего раздражения.
Ничего. У меня еще все впереди. Живут же как-то люди и с
одиночеством… И неплохо живут! По крайней мере, не жалуются и не ругают судьбу.
Просто радуются тому, что имеют, и все. Теперь для меня самое главное –
выстроить свою внутреннюю жизнь так, чтобы свыкнуться с мыслью, что мне некого
больше ждать. У меня есть внутренняя свобода, а это, я вам скажу, очень ценное
качество! И все же, несмотря на то, что у меня есть внутренняя свобода, мне
страшно хочется напиться, потому что на глазах, непонятно откуда, появились
совершенно ненужные слезы…
Я захожу в первое попавшееся кафе и улыбаюсь грустной
улыбкой. В кафе почти пусто, а это значит, что я смогу совершенно спокойно
напиться и поплакать над своей несчастной судьбой. Попробую утопить свои беды
проверенным и старым, как мир, способом. Может, и правда станет значительно
легче. Нет, я не напьюсь, конечно, до поросячьего визга, я выпью ровно столько,
чтобы почувствовать себя легче. Я выпью столько, сколько может выпить брошенная
женщина для того, чтобы хоть на время забыть, что ее бросили.
Сев за столик у окна, я закинула ногу за ногу и посмотрела
на подошедшую ко мне официантку рассеяным взглядом. Она протянула мне меню, но
я отрицательно покачала головой, показывая, что не нуждаюсь в нем.
– Мне что-нибудь выпить…
– И все? – Официантка посмотрела на меня в
недоумении.
– Все.
– А что вы хотите пить?
– Что-нибудь.
– Вы предпочитаете крепкие напитки?
– Любые…
– Простите, но я так не могу принять ваш заказ. Вы
должны сказать что-то конкретное.
Слегка приподняв голову, я немного прокашлялась и посмотрела
мимо официантки на стойку бара, на зеркальные полки, заставленные различными
красивыми бутылками.
– Я буду пить виски.
– Со льдом?
– Можно со льдом.
Официантка уже дружелюбно мне улыбнулась и осторожно
спросила:
– А может, вам хоть яблоко порезать?
– Можно и порезать.
Как только мой заказ был исполнен, я моментально выпила
виски и вновь подозвала удивленную официантку к своему столику:
– Повторим!
– Да, конечно…
Девушка поставила передо мной еще одну порцию виски и,
посмотрев по сторонам, чуть слышно спросила:
– Вам плохо?
– Очень.
– Простите, что я лезу не в свои дела, но… У вас что-то
случилось?
– Откуда вы знаете?
– У вас такой вид…
– Какой?
– Словно вы чем-то серьезным болеете.
– У меня душа болит.
– Душа?!
– Меня бросил мужчина, – резко ответила я и сунула
в рот кусок яблока.
– Ах, это бывает… А я-то думала, что у вас что-то
серьезное. Вы зашли в кафе с таким бледным лицом…
Посмотрев на девушку с любопытством, я нервно ухмыльнулась и
забарабанила пальцами по столу.
– А вы считаете, что моя причина не серьезна?
– Я считаю, что из-за этого нет смысла расстраиваться.
Нужно научиться не принимать подобное близко к сердцу. Меня, знаете, сколько
раз бросали… Но ничего, слава богу, не умерла. Один даже бросил с грудным
ребенком на руках. Козлы они все…
– Кто козлы-то?
– Мужики, кто ж еще!
– Но не все же.
– Все! – резко сказала официантка и отошла от
моего столика.
