– Я тоже когда-то его боялась, а теперь я с ним на
«ты», – вздохнула я.
Попрощавшись с подругой, я вышла из дома и, незаметно
поглядев по сторонам, пошла в направлении метро. Вагон метро был полон народа.
Оно и понятно: утренний час пик. Я смотрела на свое отражение в стекле, и мне
показалось, что у меня бледное, измученное лицо. А глаза… Это были глаза несчастной
женщины, которая очень сильно устала и хочет от жизни только одного – тишины и
покоя.
Чем ближе я подъезжала к работе, тем учащеннее билось мое
сердце и сильнее стучало в висках, а в голове рисовалась крайне неприятная
картинка ожидающих меня перспектив.
Первым, с кем я столкнулась в коридоре нашего офиса, был
водитель моего шефа, Сергей, которого я, собственно, и должна была увидеть.
Посмотрев на меня, словно я только что спустилась из космоса, он открыл от
удивления рот и произнес растерянно:
– Люсенька, а ты тут какими судьбами?
– Работаю я тут, – натянуто пошутила я, стараясь
не терять самообладания и разговаривать как можно спокойнее. – Ну, что
смотришь на меня, как на привидение? Лучше бы помог сумку до приемной донести.
У меня уже плечо отваливается.
– Давай донесу.
Водитель взял у меня тяжелую сумку, доверху набитую
документами, и пошел следом за мной в приемную.
– Так что, шеф тоже, что ли, сегодня на работу явится?
Но он мне не звонил, чтобы я его с дачи забрал. После того как я тебя туда
отвез, он мне сказал, чтобы я выполнял все распоряжения нашего зама, а когда
нужно будет его с дачи забрать, он мне обязательно позвонит.
– Шеф остался на даче.
– А ты почему здесь?
– Потому что в последнее время наш шеф настоящий
самодур. Ты что, разве не заметил? У него же семь пятниц на неделе! То
требовал, чтобы я работала у него на даче, то вдруг заявил, что во мне нет
никакой необходимости. Какой-то он весь нервный и дерганый. С ним становится
просто невозможно работать. Вот я, как идиотка, туда-сюда и езжу. Надоело мне
уже все это. У меня такой объем работы, а он меня гоняет, словно малолетнюю
девочку, – обидчиво пожаловалась я водителю и немного с опаской посмотрела
на дверь, ведущую в кабинет шефа. Я прекрасно понимала, что дверь не может
открыться и Олег Глебовия уже никогда из него не выйдет, но подсознательное
чувство страха держало меня в тисках и не отпускало.
– Значит, шеф тебя с дачи вежливо попросил?
– Можно и так выразиться. Насчет вежливо – не знаю, но
то, что попросил, это уж точно.
– Ну, и не нужна тебе эта дача. С коллективом
интереснее. А с шефом в последнее время действительно творятся странные вещи.
– Какие вещи?
– Он правда сам не свой. Раньше он таким не был. Скажет
куда-нибудь отвезти, а когда мы к этому месту уже подъезжаем, разворачивает
машину и велит отвезти его в другую сторону. Меня это дико бесит. Полдня по
таким пробкам ехали, добрались до цели, а он раз – и все моментально меняет.
Иногда с кем-то по телефону ругается, а иногда звонков каких-то боится.
– Каких звонков? – Я подняла голову и уставилась
на водителя испытующим взглядом.
– Только это между нами… – Сергей понизил голос, и по
его лицу было видно то, что он сам пожалел о том, что сказал, но так как
отступать было некуда, он продолжил: – Он боится кого-то.
– Кого?
– Ты что, разве ничего не замечала?
– Кое-что замечала.
– Вот и я про то же. Иногда, когда ему кто-то звонит,
он телефон не берет, бледнеет, словно стенка, и валидол пачками пьет. Точно –
боится чего-то. А когда выпьет, то постоянно о смерти рассуждает. В приметы стал
верить, сонник купил.
– Что купил?
– Сонник.
– Зачем он ему?
– В сны стал верить. Как только в машину сядет,
начинает вспоминать, какой ему ночью сон снился. Сонник листает и изучает, к
чему бы этот сон. А один раз я его к колдунье возил.
– Куда? – не поверила я своим ушам.
– К колдунье.
– А что он у нее забыл?
– Да пойди, разбери, что он у нее забыл, он же мне не
докладывает! При мне газету купил и всю дорогу ее изучал, а потом различным
колдунам названивал, спрашивал, сколько стоит навести порчу.
– Порчу?!
– Я сам одурел, когда про порчу услышал.
– На кого?
– А я почем знаю? С одной колдуньей договорился. Я еще
попытался его образумить, говорил ему, что нельзя никому зла желать и плохо
делать, потому что все это вернется к тебе бумерангом. Но он и слушать меня не
хотел. Я его по указанному адресу довез, так он там полдня провел.
– Полдня у колдуньи?! Вот это новость.
– Вышел чернее тучи, но мне ничего не рассказывал. Так
что, Люсенька, на нашего шефа обижаться не стоит. Он сейчас переживает не самый
лучший период своей жизни. Что у него там случилось, известно только ему.
– Только было бы лучше, если бы его переживания не
отражались на его сотрудниках. Мы-то за что должны страдать?
– А по-другому просто не может быть. Он нас, можно
сказать, кормит и поит, и мы у него в подчинении находимся. Да и в семье у него
не все гладко.
– А что у него в семье?
– Тоже проблем хватает. Он с женой, как кошка с
собакой. Я их один раз вез, так они чуть было друг друга не поубивали. Только,
Люсенька, я тебе ничего такого не говорил. Сама знаешь, шеф длинный язык не
приветствует.
– Сережа, о чем ты говоришь? Все, о чем мы с тобой
разговариваем, дальше меня никуда не уйдет. Об этом можешь не беспокоиться.
– Да я так, на всякий случай предупредил. Так что,
Люська, тебе тут будет лучше, с нами, чем сидеть с шефом у него на фазенде и
терпеть все его выходки. А ему и в самом деле не помешает посидеть на даче в
гордом одиночестве и хорошенько обо всем подумать.
– Серега, я сейчас беру за свой счет и убегаю. У меня
времени в обрез.
– Ты что, в отпуск хочешь пойти?
– Меня шеф отпустил. Сказал, чтобы я написала заявление
и оставила его у него на столе. Когда он на работу приедет, то сразу подпишет.
– А что случилось-то?
– У меня тетка в Подмосковье в крайне тяжелом
состоянии. Я должна побыть рядом с ней.
– Что-то серьезное?
– Очень. Я сегодня же уезжаю, потому что это очень
дорогой для меня человек.
