– Ну, не все же!
– Надень-ка вот эту кофту и эту шикарную юбку.
Одевшись в Вероникины вещи, я подошла к зеркалу и с трудом
узнала себя. Из зеркала на меня смотрела девушка по имени Вероника, дочь
президента крупной американской компании. От такого впечатляющего результата я
даже присвистнула.
– Послушай, сколько жила, я даже не могла подумать, что
на свете есть второй экземпляр меня, – восторженно произнесла и Вероника,
глядя на меня восхищенными глазами.
Сходив в ванную, Вероника принесла мои вещи и, посмотрев на
них, с наигранной брезгливостью произнесла:
– Неужели мне придется это надеть?!
– Думаю, что да. Ты же должна быть Людмилой.
– А ты эти джинсы на рынке покупала?
– Да, на «Динамо».
– А мне кажется, что на китайском рынке.
– Нет. Ты же сама видишь, что это не китайские штаны. А
рынок «Динамо», между прочим, весьма дорогой рынок.
– Не знаю, что там дорогого, но твои штаны явно Китаем
попахивают. Не брюки, а полный отстой. Кофточку мне придется надеть свою, а то
эту ты изрядно испачкала, когда под машину попала.
– Можешь и брюки свои надеть. Никто же проверять не
будет, твои это брюки или не твои.
– Вот брюки-то мне как раз придется надеть твои. Я
должна быть максимально приближена к оригиналу. Только я одного не пойму: тебе
уж столько лет, а тебя одеваться-то и не научили. Носишь дешевое дерьмо. Что у
тебя за мать? Она что, не могла привить тебе вкус к нормальной одежде? –
Вероника, как и прежде, была безжалостна. – Вы в Москву из деревни
перебрались? Да в этих брючках только окорочками на базаре торговать, честное
слово!
– Ты опять начинаешь?
– Я не начинаю, а лишь излагаю факты.
Я не знаю, в какой по счету раз мне пришлось сдерживать себя
от того, чтобы не сказать Веронике очередную грубость, но это далось мне с
огромным трудом. Меня так и подмывало сказать ей все, что я о ней думаю! Каждое
ее слово забивало гвоздь в мой ноющий затылок. Чем больше я общалась с этой
крайне неприятной девицей, тем хуже и хуже себя чувствовала. Она обладала не
только скверным характером, но и чудовищной энергетикой и по своей сути явно
была вампиром. Она питалась чужой энергией, чужой волей, чужими мыслями, и
после общения с ней ощущалась страшная опустошенность внутри, слабость и даже
беспомощность.
Надев мои брюки, Вероника натянула свою кофту и встала рядом
со мной.
– Ну что, впечатляет? – В ее взгляде появилось
странное тепло, которого не было раньше.
– Впечатляет. В моем образе ты стала более
красивой. – Я не хотела говорить Веронике какие-нибудь гадости, потому что
хотела только одного – чтобы она покинула пределы этой квартиры как можно
быстрее, но не могла ничего с собой поделать. Видно, у каждого человека есть определенная
грань, за которой его терпение может лопнуть, и, видимо, Вероника довела меня
до моей грани.
Но вместо очередной ссоры и выяснения отношений Вероника не
придала моим словам особого значения и стала объяснять необходимые детали: как
я могу вызвать водителя, как разговаривать с позвонившими родственниками и
знакомыми, как лучше всего вести себя с тетей, а также многие другие жизненно
важные на сегодняшний день особенности.
В самом конце нашей беседы Вероника протянула мне свой
мобильный, а я отдала ей свой.
– Так, теперь что касается Игоря… Ты с ним лучше
разговаривай по телефону. Старайся не встречаться. Говори, что сильно простыла
и что ты о нем очень заботишься и боишься его заразить. Не забывай напоминать
ему о том, что ты очень сильно его любишь и не можешь дождаться свадьбы. –
Вероника замолчала и сверкнула глазами. – Только смотри, никакой
самодеятельности! Если он будет настаивать на встрече, то лучше не соглашайся,
но делай это настолько деликатно, чтобы он ничего не заподозрил. Он должен знать,
что он самый красивый и самый любимый, что ты от него без ума и что ты спишь и
видишь сны о том, с какой нечеловеческой страстью ты мечтаешь сжать его в своих
объятиях, и только проклятая простуда не дает тебе этого сделать. Короче, для
Игоря эти две недели ты должна болеть дома. Он должен знать и думать, что ты
лежишь и никуда не выходишь. Встречаться с ним нельзя, потому что уж кто-кто, а
Игорь может тебя узнать. Он был с тобой долгое время и слишком хорошо тебя
изучил. Это посторонний человек ничего не заметит, но только не Игорь. С ним
встречаться опасно.
– Да я и не горю желанием с ним встречаться, – еле
слышно произнесла я, совершенно уничтоженная всеми этими доводами.
– Вот и ладно. Если у тебя будут ко мне какие-то
вопросы, звони.
– Если что, я пришлю сообщение. Все-таки Турция, звонки
туда дорогие.
– Не переживай. Я все оплачу. Кстати, у твоего телефона
подключена услуга международных звонков?
– Нет.
– А что так?
– Я ведь постоянно в Москве, никуда ехать, тем более
далеко, не собиралась. Зачем мне лишняя услуга?
– А если бы собралась? – На лице Вероники
появилась усмешка.
– Если бы и собралась, то купила бы карточку, – не
моргнув глазом ответила я.
– Какую карточку?
– Элементарную. Покупаешь телефонную карту в той
стране, где находишься, и звонишь из обычного городского аппарата. Они везде
есть, прямо на улице. Говоришь, что жива-здорова и долетела нормально. Больше
звонков не делаешь. Зачем деньги тратить? А разговор по карточке намного
дешевле, чем разговор по мобильной связи.
– И часто ты так экономишь?
– Всегда.
– Боже, как у тебя все запущено и как же неинтересно ты
живешь! Ладно, сегодня же подключу услугу международных звонков. Я, как ты, по
карточкам разговаривать не умею. Денег я тебе оставила, так что бедствовать
тебе не придется. Но и совесть имей, много не трать!
– Я цену деньгам знаю.
– Вот и отлично. Тогда мне здесь больше нечего делать.
– А ты когда вылетаешь?
– Завтра вечером.
– Позвонишь уже из самолета?
– Ты боишься, что я не пройду паспортный контроль?
– Да, нет. Я просто так сказала.
– В любом случае позвоню, чтобы ты знала, что со мной
все в порядке.
– Я буду тебе очень признательна. И еще я хотела
спросить тебя… Где ты проведешь сегодняшнюю ночь?
