– Только ты забыла о том, что, кроме тети, у Вероники
есть влиятельная семья, от которой она целиком и полностью зависит. И я тебе
про это уже говорила.
Глава 19
Сев в машину, я стала с наслаждением любоваться Москвой
сквозь тонированные стекла автомобиля и мысленно радоваться тому, что я
доставила столько радости маленькой девочке с красивейшем именем Полина, а это
значит, что я сделала доброе дело и при помощи пусть и чужих денег смогла
принести пользу. Посмотрев на вмонтированную в бар фотографию, я увидела
запечатленную на ней Веронику, сидящую у бассейна с сигарой в одной руке и
стаканом в другой, в котором, по всей вероятности, было виски, без которого она
просто жить не может. Внизу надпись: «Зима. Лос-Анджелес. Бель Эйр».
Посмотрев на фотографию с нескрываемой завистью и удивлением
от того, что в Лос-Анджелесе такая странная зима, совсем не такая, как в
холодной России, – без снега, морозов и сильных ветров, я захотела
рассмотреть ее как можно ближе и наклонилась к самому бару. На этой яркой
глянцевой фотографии Вероника сидела в махровом халате, скорее всего на голое тело,
потому что из-под него видны были голые ноги. За бассейном виднелся особняк,
который впечатлял своими размерами, стилем и роскошью. Я вспомнила, что я
где-то читала, а может быть, слышала про Бель Эйр. Кажется, это один из
престижных районов Лос-Анджелеса, где обитают миллионеры. Роскошный особняк был
обнесен глухим забором, из-за которого не видно других, соседних особняков, а
значит, на этой территории находилась целая планета, на которую могут попасть
только избранные. Это был отдельный мир, в котором протекает своя сказочная и
совершенно неординарная жизнь. Я даже подумала о том, что чувствовала Вероника,
когда позировала для этой фотографии. Блаженство, умиротворенность, ощущение
свободы и превосходства… А самое главное – власть. Власть над теми, кто остался
за забором, над теми, кто существует в параллельных мирах и живет в совсем
других измерениях.
Мысленно я попробовала посадить рядом с Вероникой на
свободный шезлонг Игоря, но картинка не получилась, стала какая-то размазанная
и непонятная. Я не могла понять, зачем на этот шезлонг нужно усаживать
обыкновенного российского мужчину по имени Игорь, если за высоким забором
данного дома много других роскошных домов, в которых тоже живут миллионеры.
Зачем давать человеку, у которого полный Капустный Яр родственников и которого
ты совершенно не любишь, красивую жизнь, богатство, море удовольствий и
обеспеченное завтра. Я наклонилась к фотографии и, не снимая больших, во все
лицо, солнцезащитных очков, чтобы не показывать своих глаз охраннику,
рассмотрела ее поближе.
– Ностальгия замучила? – улыбнулся
охранник. – Домой хочется?
– Хочется.
– Я вот тоже всегда смотрю на эту фотографию и
удивляюсь.
– Чему?
– Тому, какая зима в Лос-Анджелесе. Это ж надо, на
улице зима, а ты сидишь в обыкновенном махровом халате после купания в
бассейне, пьешь свое любимое виски и куришь сигару. После российских зим это
кажется невероятным. Фантастика, одним словом.
– Мне и самой это кажется невероятным. – Я
прекратила рассматривать фотографию и, достав из сумочки тоненькую сигарету,
закурила.
– И все же эта фотография реальная. Чем больше я на нее
смотрю, тем больше мне хочется побывать в Штатах.
– Придет время, и съездишь. Это стоит того, чтобы
потратить свое время и деньги.
– Ника, а почему вокруг твоего особняка такой большой
забор?
– Для того, чтобы можно было спрятаться от внешнего
мира и наслаждаться внутренней атмосферой.
– И что, там у всех такие заборы?
– У всех.
– Надо же!
– Как будто в России у дорогих домов заборы меньше. Там
сооружены такие стены, что впору снимать фильм о средневековых крепостях. И
вообще, любой нормальный дом начинается с забора. Когда человек устает от
калейдоскопа многочисленных чужих лиц, он приезжает на территорию своего дома,
обнесенную высоким забором, и приходит в восторг от того, что он недоступен для
посторонних глаз.
– Это, наверно, для того, чтобы соседи друг другу не
мешали. А то, может, ругань какая, или кто музыку громко включит… – рассмеялся
Борис.
– Миллионеры друг другу не мешают, – произнесла я
с особым вызовом в голосе и выпустила несколько ровных колечек дыма изо рта.
– Вероника, а мы куда сейчас едем?
Я назвала свой домашний адрес, подумав о том, что было бы
совсем неплохо проехать мимо своего дома. Хотя бы не заходя внутрь, а просто
так, для собственного успокоения. В этот момент зазвонил мой мобильный и на
дисплее определился номер Дарьи, которая записала Вероникин телефон, когда я от
нее уходила.
– Люсенька, я на одну секундочку, я только
поблагодарить за все, что ты для меня сделала.
– Ты о чем?
– Ты столько подарила Полинке, столько продуктов
принесла… Я даже не знаю, как тебе выразить свою признательность. Просто
слишком много всего.
– Это не я, ты же знаешь.
– В том-то и дело, что на такое способна только ты.
Вероника бы никогда подобного не сделала.
– А мы будем совершать полезные дела ее руками. –
Я старалась говорить загадками, чтобы сопровождающие меня мужчины ничего не
могли понять. – И не стоит благодарить. Я даже ничего не хочу слушать.
– Я прямо не знаю… У меня первый раз в жизни такое.
– У меня тоже.
– Полинка так и не поняла, что за такая сказочная тетя
заполонила всю ее комнату игрушками. Она все решает, что за праздник такой
сегодня, день рождения или еще что.
– Как все-таки приятно радовать тех, кто тебе дорог, не
только в праздники, но и в будни. Приятно видеть счастливые лица. Ты знаешь, я
поняла одну странную штуку. Счастливы не только те, кому ты делаешь приятное,
но и те, кто делает это приятное. Я сделала добро, и ты даже представить себе
не можешь, как мне стало от этого хорошо. Потеплело на душе и полегчало на
сердце. Мне вдруг показалось, что я вернулась в прошлое. В детство. Ведь тогда
я была божественно чистым ребенком. Это была какая-то другая Вероника. Чистая,
добрая и отзывчивая. Но то время ушло, и во мне появилась какая-то жестокость.
Когда что-то или кто-то из нашей жизни уходит, она всегда появляется. Кстати, а
что сейчас делает Полинка?
– Ест огромный киндер-сюрприз и раздевает подаренных
тобой кукол. Я ее ругала, а ей все равно.
– За что ругала?
