– Но ведь ты наговариваешь на человека. С чего ты
решил, что мужчина, с которым она переписывается, рецидивист? Как ты можешь
говорить о тех вещах и тех людях, о которых совершенно ничего не знаешь?
– Ника, да ладно тебе! Что ты за нее заступаешься?
– Мне непонятно твое отношение к этой ситуации. Ты был
близок с женщиной, затем ты с ней расстался, а после того, как с ней
приключилось несчастье, ты начинаешь добивать ее ногами. Можно отречься от
данной ситуации, можно отнестись к ней с равнодушием, можно высказать
осуждение, но зачем усугублять негативные вещи?! Тебе становится от этого
легче?
– Ника, я тебя не узнаю! Тебе хочется вогнать меня в
краску? Я сделал то, что посчитал нужным. Ты сказала, что она в беде. Так я
хочу заметить, что в свою беду Люська попала сама. Никто ее туда за уши не затаскивал.
Ее беда в том, что она убила человека, а это большая беда. Вот за это она
заслуживает наказания, и для таких людей не должно быть пощады. Они должны
получать то, что заслужили. Я когда об этом услышал, знаешь, чего испугался
больше всего на свете?
– Чего? – спросила я без всякого любопытства.
– Я испугался за тебя.
– За меня? А что за меня бояться?
– Все эти звонки, угрозы, письма…. Тогда я не до конца
верил в то, что это Люськина работа, а теперь точно знаю, что ее. Пойми, все ее
угрозы и письма были не так безобидны. Женщина, способная на преступление,
способна на все. Она могла где-нибудь тебя подкараулить и… Вдруг бы я не смог
тебя защитить? Я с ужасом об этом думаю.
– А что меня подкарауливать, я везде хожу с охраной.
– Да ты просто не знаешь Люську.
– А ты ее знаешь?
– Ника, я знаю, что она способна на все. Она способна
на все, что угодно. Именно поэтому я отдал им письмо и рассказал про телефонные
угрозы моей невесте.
– Какое письмо?
– Ну, то, которое она написала.
– Ты отдал это письмо милиции?
– Да. А что тебя так удивляет?
– Я не могу понять, зачем тебе это надо?
– Как зачем? Ника, после того как я узнал, что
натворила эта мерзавка, я не имею права молчать. Я должен был тебя защитить.
Когда я передал это письмо милиции, они там были крайне удивлены, почему я
столько времени молчал и не писал на нее заявление. Я тебе сейчас звоню, потому
что хочу знать, где ты, и сказать тебе, чтобы ты была осторожной. Негодяйка
Люська способна на все. Особенно сейчас, когда она находится в бегах. Ей уже
нечего терять, и напоследок она может навредить нам с тобой. Жаль, что ты не
хочешь, чтобы я был рядом с тобой, пока ее не найдут. Очень жаль. Твоя
безопасность для меня важнее всего.
Не став дослушивать тот бред, который нес Игорь, я отключила
телефон и сделала несколько жадных глотков виски. Мне очень сильно запали в
душу слова Игоря о том, что я всегда была очень падкой на деньги, потому что он
сказал их безосновательно. Это совсем не так! Я никогда не была падкой на
деньги! Я лишь всегда много работала и хотела заработать как можно больше. Я
никогда не искала финансовую выгоду в своих друзьях и не умела дружить за
деньги. А еще… Еще мне было нестерпимо больно от того, что Игорь в который раз
доказал свою подлость и ущербность своей души. Человек, на которого я делала
ставку, которого когда-то любила и даже боготворила, оказался настоящим
негодяем, не стоящим не то что моей любви, но даже и моего внимания. Вместо
того чтобы всерьез обеспокоиться за мою жизнь, он стал втаптывать меня туда,
откуда я тщетно пыталась выбраться. Ему не важно, что в любой момент его
любимую когда-то женщину могут посадить за решетку за двойное убийство. Он не
может себе представить, как это страшно – жить и оглядываться, как страшно
платить по чужим счетам, платить за предательство.
Теперь мне самой предстоит думать о том, как мне строить
свою дальнейшую жизнь, как доказать, что я невиновна. Теперь о тихой и
спокойной жизни осталось только мечтать, потому что моя жизнь стала не только
неприятной, но и чудовищной. Мне необъяснимо страшно, и даже очередной глоток
виски не разогнал этот страх. Видно, такая у меня судьба – стать наследницей
больших денег и вместо получения этих больших денег угодить за решетку в
тюрьму. Позади оставался очередной этап моего прошлого, кусок жизни, которую
уже никогда не вернуть, хотя в ней было много хорошего. А впереди пустота и
мучительные размышления о том, какой выход можно найти там, где его практически
нет.
Посмотрев на звонящий телефон, я нехотя взяла трубку и снова
услышала голос Игоря.
– Ника, ты что трубку кидаешь? Ты обиделась, что ли?
– За что?
– Тебе виднее, за что, но мне показалось, за то, что я
Люськино письмо ментам отдал. Я и подумать не мог, что ты так отреагируешь.
Если бы я знал… Я хочу, чтобы ты знала: я сделал это только потому, что очень
сильно за тебя боюсь.
– А почему ты за меня боишься?
– Если бы я тебя не любил, я бы совершенно за тебя не
боялся. Все, что могла, Люська уже потеряла. Она совершила двойное
преступление, пойми. Она очень опасна. Ей уже терять нечего.
– Какое еще двойное убийство?
– Она грохнула не только своего любовника, но еще и
сторожа.
– Надо же, как ты осведомлен.
– Теперь ты понимаешь, что подтолкнуло меня на такой
поступок? Я сам в шоке. Я сегодня весь день не могу работать. Мысли всякие в
голову лезут, того и гляди, голова лопнет. Ника, ну скажи же, что ты меня
понимаешь…
– Я тебя понимаю. Я понимаю то, что ты меня уже достал.
Понимаешь, достал?!
– Ника, ты чего? – В голосе Игоря было и
удивление, граничащее с беспомощностью, и испуг.
– Ничего! Если ты хочешь богатую жену, роскошную жизнь,
светское общество, расположение моего отца и целую кучу денег, то будь другом –
заткнись и некоторое время не доставай меня своими звонками, а то в последнее
время тебя слушать тошно.
– Ника, может, мне письмо у ментов забрать? –
совсем растерялся обиженный Игорь.
– Я уже сказала, что тебе нужно сделать, и два раза
одно и то же повторять не буду. Как ты позвонишь, так меня мутить начинает.
Сделай одолжение, исчезни на какое-то время. А если не выполнишь мою просьбу,
то навсегда исчезнешь из моей жизни.
