– Как ты мог такое подумать? Да я вообще могла не
говорить тебе об этом «Москвиче», и ты бы никогда ничего не узнал. Как я могла
ее подставить, если идея поменяться ролями исходила от нее?! Это она мне
предложила. А я, между прочим, сначала не соглашалась. Не нравилось мне это
все. Она меня сама уговорила.
– Ты должна была предупредить, что у тебя есть
враги, – стоял на своем Роберт.
– Нет у меня никаких врагов! Когда человека убивают,
ему перед этим не говорят о том, за что его хотят убить. Если бы всех ставили в
известность, то никаких бы убийств не было. Кстати, Вероника прекрасно знала,
что на меня наехала машина. Я ей об этом сказала, потому что не успела к ней на
встречу в ресторан.
– А она?
– А что она? Ты же сам знаешь Веронику, причем намного
лучше, чем я. Какое ей дело до того, когда что-то с кем-то случается? Она
пропустила мои слова мимо ушей. Ей мои неприятности были попросту безразличны.
Вот если бы та машина сбила меня насмерть, тогда бы она это заметила – и то
только потому, что ей не удалось бы съездить в Турцию. Все остальное ее совершенно
не интересовало. Кстати, ты не рассказал, что дальше-то было…
– А что тут рассказывать? Из окна «Москвича» показался
ствол… Все слишком быстро произошло! Ника просто громко вскрикнула и упала на
землю. «Москвич» рванул с места.
– Что с ней?
– Три пули. Это достаточно много. Уже прошла операция…
– И что?
– Надежда умирает последней.
– Врачи-то что говорят?
– Что врачи говорят? Что делают все возможное. Я уже ее
отцу позвонил в Штаты. Он должен вылететь.
Я сняла солнцезащитные очки и положила их на стоящий в
коридоре больничный стул. Затем протянула Роберту сумку и глухо произнесла:
– Возьми.
– Что это?
– Сумка. Разве ты не видишь?
– Я вижу, что сумка. Да только зачем ты мне ее отдаешь?
– Это сумка Вероники. Там ее документы, ее мобильник,
ключи от квартиры. У входа в больницу стоит машина. Там водитель и охранник. Ты
сам распорядись, чтобы они зря не ждали. Пусть едут домой.
– Зачем ты мне все это отдаешь?
– Затем, что карнавал закончился. И мне пора играть ту
роль, которая и была написала для меня ранее.
– Ты о чем?
– О том, что я искренне желаю Веронике поправиться.
Будем молиться богу, чтобы она выздоровела. Прилетит ее отец и обязательно
сделает все возможное и невозможное для того, чтобы его дочь осталась жива. Я
бы хотела получить свои документы.
– Позже. Сейчас не до них.
– Где моя сумка?
– Не знаю. По-моему, в моей машине.
Я вновь посмотрела на Роберта и тихо заговорила:
– Роберт, пойми меня правильно. Я ни в чем не виновата.
Я не подставляла Нику. Я и сама ничего не знаю о том, кто хочет меня убить и
почему. В последнее время слишком много всего произошло. Кто-то за мной
охотится, и я даже не знаю, кто и за что. Если бы я знала, что меня хотят
убить, я бы обязательно сказала об этом Нике, но я действительно ничего не
знала. Я искренне надеялась, что сегодня вы оба улетите в Турцию, но, видно, не
судьба.
– Это уж точно – не судьба. Люся… – Роберт посмотрел на
меня задумчивым взглядом.
– Что?
– Ты понимаешь, что сделка не состоялась?
– Не понимаю, – покачала я головой. – Какая
сделка?
– Ника не улетела в Турцию, поэтому и говорить о
новеньком авто пока не имеет смысла.
– Ты о чем? – Моя голова слегка закружилась.
– О том, что если ты рассчитываешь получить машину, то
я тебе ничем не могу помочь. Еще неизвестно, выкарабкается ли Ника.
– А я ничего и не хочу! – Я не смогла унять
нервную рожь и смахнула выступившие слезы. – Мне ничего не нужно! Что ты
на меня смотришь таким взглядом?!
– Каким?
– Как будто я мать родную за деньги продам!
– А что, разве не так?
– Не так!
Подняв руку, я отвесила Роберту хорошую пощечину и
прошипела:
– Идиот!
Мужчина потер покрасневшую щеку и не произнес ни одного
ответного слова.
– Да не нужна мне никакая машина! Почему вы все
приписывайте мне то, чего нет?! То полтора миллиона баксов, то новенькое авто…
Да подавись ты своим авто! У меня своих проблем по горло! Стоишь здесь такой
праведный, мол, у тебя любимую застрелили… А что ж ты, праведный, любимую
женщину за другого замуж-то отдаешь?! Где твоя гордость и самолюбие?! Что ж ты
сам-то на ней жениться не можешь?
– На это есть обстоятельства непреодолимой силы. –
Роберта заметно затрясло.
– Какие еще обстоятельства?! – Меня понесло так,
что я уже не могла остановиться.
– Я не могу тебя в них посвящать.
– Да и не надо! Когда любовь есть, нет никаких
обстоятельств. Потому что любовь либо есть, либо ее нет. Сам, поди, Веронику
доишь по деньгам и пользуешься ею на полную катушку!
– Прекрати кричать.
– Не прекращу! Так что нечего мне здесь про машину
выговаривать. Засунь эту машину себе знаешь куда?! У меня своих проблем полно,
без ваших машин.
– Выйти замуж за другого – решение самой Вероники, а я
не могу спорить с любимой женщиной, – вдруг произнес Роберт.
– А надо бы! – усмехнулась я нервно. – Она же
замуж выходит!
В этот момент открылась дверь реанимационного отделения, и к
нам навстречу вышла женщина-врач. Мы тут же перестали ругаться и бросились к
ней. Роберт поправил свои очки и посмотрел на женщину взглядом, полным надежды.
– Как там она?
– Плохо, – устало произнесла врач.
– Жить будет?
– Мы делаем все возможное.
– Вы знаете, что ее отец – президент крупной компании?
Он все оплатит. Спасите ее, пожалуйста. Он уже вылетел, – затароторил
Роберт, не переставая нервно поправлять свои очки.
