Моя мама больше не помышляет о том, чтобы отправить Сержу
какое-нибудь письмо и попросить о помощи. Уж теперь-то она знает, что
обыкновенное и на первый взгляд безобидное письмо может сыграть роковую роль в
жизни человека. За случайные связи ответственность лежит не только на мужчине,
но и на женщине тоже. Расплата за ложь когда-нибудь обязательно приходит.
Я всегда буду вспоминать Сержа с теплотой, благодарностью и
чувством настоящего восхищения. Потеряв своих близких, свою любимую жену и
дочь, этот человек нашел в себе силы для того, чтобы встретиться со мной и
протянуть мне руку помощи. У него своя жизнь и своя судьба, и после всего, что
произошло, я хорошо знаю: нельзя вмешиваться в чужую жизнь и пробовать в ней
строить свою собственную. Разрушив чужой мир, мы обделяем не только тех, кому
помешали. Мы обделяем и самих себя. Нам с мамой ничего не нужно, у нас и так
все есть.
Больше половины унаследованных денег я действительно пустила
на благотворительные цели – отдала детским домам, которые очень сильно
нуждаются в средствах. А на оставшиеся деньги купила дом матери и себе квартиру
на одной из моих любимых тихих улочек старой Москвы. Мама всегда мечтала о
собственном доме, и теперь он у нее есть. Она сажает цветы и с удовольствием
возится на небольших грядках. Я люблю приезжать к ней в гости и на природе
снимать с себя груз забот и вечных проблем. Вечерами мы с ней любим пить чай на
веранде и разговаривать о домашних делах.
Я нисколько не жалею о том, что отдала столько денег на
благотворительность. Я сама лично проследила за тем, чтобы деньги пошли по
назначению, а не попали в руки каких-нибудь чиновников-аферистов. Расставшись с
деньгами, я почувствовала неимоверную легкость. Мне было приятно от того, что я
помогла не нищим на улице, которые расставлены по всему городу для того, чтобы
отдавать свою выручку каким-нибудь мафиози, а тем, кто действительно нуждается
в помощи. Я объездила много детских домов. Я видела одиноких, рано
повзрослевших детей, я держала их за руки, плакала и слушала, как они говорят
совсем не на детские темы… Я отдавала им не только чудом свалившиеся на меня
деньги – я отдавала им частичку своей души и даже место в своем сердце.
Дарья расписалась прямо на зоне и, к моему великому
удивлению, в самом деле чувствовала себя счастливой. Ее муж отбыл наказание,
вернулся и стал рисовать. Дарья давала ему вдохновение, была его музой и
помогала творить. Глядя на эту пару, я улыбалась грустной улыбкой и убеждалась,
что в этой жизни ЛЮБОВЬ может все. Не прошло и года, как ее муж смог устроить
свою персональную выставку. О нем заговорили в газетах, а его картины стали
хорошо продаваться. Когда его спрашивали о том, как человек, отсидевший на
зоне, смог так круто изменить свою жизнь, быстро восстановиться и начать
рисовать столь удивительные картины, Дашкин муж загадочно улыбался и говорил
всего два слова: «Я полюбил». Мне очень нравилось приезжать к Дарье в гости,
возиться с ее Полинкой и смотреть, как она улыбается, показывает на дверь
мастерской и говорит:
– Тише. Там папа работает.
В такие моменты я любовалась посвежевшей и похорошевшей
подругой, которая расцвела на глазах и, уволившись из своего кафе, занялась
делами своего мужа, помогая ему организовывать выставки, продавать картины и
мечтать о собственной галерее.
– Рисует? – тихо спрашивала я Дарью и смотрела на
закрытую дверь, куда показывает пальцем Полинка.
– Рожает, – кивает головой Дарья и улыбается.
– Когда родит-то?
– Не знаю. Но, по моим подсчетам, скоро должен. Нам
такой заказ поступил…
Я безумно любила бывать у Дашки, потому что у нее дома
особая атмосфера тепла и уюта. Тогда я не знала о том, что спустя еще год Дарья
будет женой не просто художника, а женой очень известного художника и
знаменитого на весь мир человека. Она уедет из нашей страны вместе с Полинкой,
потому что талант ее мужа высоко оценят в другой стране и предложат ему там не
только лучшую жизнь, но и собственную галерею, о которой он так долго мечтал. Я
понимала, что Дарья заслужила подобную жизнь, но внутренне отказывалась
понимать, почему я теряю самую близкую и дорогую мне подругу.
– Ты меня не теряешь. Ты всегда можешь ко мне
приехать, – говорила мне Дарья перед отлетом в аэропорту, улыбаясь и
сдерживая слезы. – Мы будем друг другу писать и звонить.
– Да, конечно, – кивала я. И тоже пыталась
сдерживать слезы. – Господи, и почему он у тебя не простой смертный? Так
бы ты всегда была рядом со мной.
– Он гений! Понимаешь, он талант! Ему нужна достойная
жизнь! Он должен творить! – всхлипнула Дашка и вытерла мои слезы.
– И почему гениям не могут предложить достойную жизнь в
нашей стране? Почему их ценят везде, но только не там, где они родились? –
заплакала я и бросилась Дашке на шею. – Почему? Почему гении должны
уезжать?! Почему здесь на них всем глубоко плевать?!
– Люся, ну прекрати плакать. Ты ж сама знаешь почему.
Потому что здесь живут на широкую ногу те, которые далеко не гении, но которые
эксплуатируют этих гениев, предлагая им хлеб и воду. Такие, как мой муж, должны
загорать на Багамах, потому что они отдают себя целиком своей работе и слишком
рано сгорают, а здесь они работают в невероятных условиях по двадцать четыре
часа в сутки в надежде хоть как-то прокормить свою семью. Пойми, у нас там
будет все! У Полинки там будет все! У нас нет выбора.
– Я понимаю. Я все понимаю…
Я смотрела вслед улетающему самолету, уносящему в заоблачные
дали мою подругу, и громко рыдала, но успокаивала себя тем, что у них там будет
все . А вечером… Вечером я поняла, что мне некому позвонить и некуда ехать. Я
осталась совсем одна.
А однажды… Однажды в мою дверь позвонили, и я увидела
Николая, с которым переписывалась ровно два года. Я попробовала устроить с ним
личную жизнь, но хлебнула столько горя, что даже страшно рассказывать. Все люди
разные, и у всех совершенно разные потребности и цели в жизни. Николай оказался
отъявленным мерзавцем, сидевшим не один раз и ищущим таких бестолковых и
одиноких дурочек, как я. Он не умел и не хотел работать, потому что привык жить
за счет женщин. Он слишком много пил, дебоширил и общался с точно такими же
дружками, как и он сам. Я долгое время не могла поверить в то, что это
чудовище, называемое мужчиной, писало мне такие нежные письма, клялось в вечной
любви и обещало счастливую жизнь. Я вновь оказалась беспомощной жертвой
страстей и обстоятельств. Я не могла избавиться от этого чудовища даже тогда,
когда оно поднимало на меня свою руку и когда из моей квартиры стали пропадать
мои вещи. Я не могла найти управы на это чудовище, потому что оно постоянно
меня запугивало и пыталось меня подчинить своей воле. Этой управой оказался…
Игорь.
